— Не всем дано сделать выбор, как вы, между морем и наукой — говорю я — "иди, а море уже навсегда с тобой", так ведь сказал вам Лухманов в двадцать пятом году?
— Откуда вы знаете? Вы знакомы с Дмитрием Афанасьевичем?
— Его знал мой отец — отвечаю я (что истинная правда, он действительно виделся, и разговаривал с Лухмановым, когда парусник "Товарищ" стоял у стенки Балтийского завода) — и позвольте, Иван Антонович, дать вам еще один совет.
Представляюсь еще раз — Лазарева Анна Петровна, не только супруга контр-адмирала Лазарева, но и инструктор ЦК ВКП(б), помощник Члена Политбюро Пономаренко, отвечающего за идеологию и пропаганду. После мне с Пантелеймоном Кондратьевичем объясняться — думаю, поймет правильно, я ведь Тайну не раскрыла?
— Иван Антонович, прошу поверить воспитание юношества (да и не только его), посредством приключенческих, исторических, и даже фантастических книг, значит для всей страны не меньше, чем научные открытия. Я сама считаю за честь, что Яков Исидорович Перельман был одним из моих учителей. Попробуйте — вот отчего-то верю, что у вас получится. А Партия вам поможет — если вы в Союз Писателей пожелаете вступить.
Вспоминаю — там рекомендацию в Союз Писателей успел дать Ефремову Алексей Толстой, уже тяжело больной, но прочитавший его рассказы. В этой истории все может сложиться по-другому — так что лучше подстраховаться. Пономаренко доложу обязательно, чтобы дело на карандаш взял, под контроль, чтоб у Писателя лишних проблем не возникало. Тем более, мы в какой-то мере уже виноваты перед ним — очень может быть, что "Лезвие бритвы", Сталину понравившееся, гораздо раньше издадут, конечно же, в измененном виде, убрав явно "будущее". И вполне может быть, что курировать Ивана Антоновича придется мне же — зная подход Пономаренко, "кто вопрос поднял — тот и решает".
А за окном солнце, дождь кончился, ветер стих. Можно уже и домой ехать. От нашего отпуска, еще полсуток осталось.
Лазарев Михаил Петрович. Москва, 9 июля 1944.
В наркомате с утра просто продлили командировку, не сказав ничего. У Анюты то же самое. И что интересно, у ребят также.
А днем позвонил Пономаренко. Сказав, нам четверым — мне, Анюте, Смоленцеву, и как ни странно, Лючии — к восемнадцати ноль-ноль надлежит в парадке быть… в общем, машина за вами заедет, за час до.
Анюта удивилась, она вчера вечером с Пантелеймоном Кондратьевичем говорила. И ничего не было сказано про сегодняшний день.
У нас сборы недолги — парадный мундир вычищен, побриться-умыться, и готов. У женщин сложнее — поскольку даже у Анюты парадки капитана ГБ не было, а Лючия вообще воинского звания не имела, однако же платья, в которых наши красавицы-жены уже неделю как наш взор услаждают, на мой взгляд вполне, хоть на официальный прием. Накладные плечики смотрятся непривычно, как и длинный рукав летом — привык все же к совсем иной картине, за большую часть моей жизни, прошедшей в веке двадцать первом. Материал — что-то шелковое, легкое, все выпуклости обрисовывает очень наглядно. Длина до середины голени, но если ветер дунет, то на короткий миг сразу в мини превращаются, как чьи-то брюки в том фильме с Никулиным. Стиль в целом, как "Карнавальная ночь", вот только любопытно, он такой и был в это время, или уже с нашей подачи? Не помню я, чтобы в старых фильмах женщины накидки-пончо носили, у нас это с Пугачевой появилось, а здесь такие плащи и пальто Анюта и ее "стервы" ввели, как "американскую моду", ну и поехало. Говорю о женских тряпках потому, что на обновление своего гардероба здесь наши женушки вытрясли добрую треть наших денежных запасов, с учетом коммерческих цен в ателье и модных магазинах. И сейчас побежали за тем же, решив что время еще есть. Сказали, шляпки им нужны вместо ветром унесенных вчера — так подозреваю, этим не ограничатся! Ну, пусть красивыми и нарядными будут.
А нам пока делать нечего. Сижу вот, вспоминаю. Я ведь до отпуска, здесь в Наркомат ВМФ как на работу ходил. Решали стратегические вопросы — каким нашему флоту быть. Ведь, если отбросить победную эйфорию, и взглянуть реально, то чем мы на морях располагаем?
