Большая система всегда обладает большим потенциалом и может осуществлять неподъёмные для более мелких систем задачи, в условиях равенства разных народов и территорий внутри одного государства, отделение какой-либо территории неизбежно приведёт не к улучшению в жизни населения и прогрессу, а, наоборот, к снижению общего потенциала территории и деградации всех сфер общественной жизни. Таким образом, в рамках социалистического государства национализм, тем более радикальный и/или сопряжённый с сепаратизмом, является путём не к процветанию, а к деградации народа, который этот национализм якобы должен защищать.
Следовательно, сегодня Ленин, подтверждая право на самоопределение за угнетенными народами Индии и Африки, никак не стал бы требовать выхода из состава СССР например, Средней Азии. Поскольку хуже от такого стало бы, в первую очередь, самим "самоопределяемым". В выигрышке могла бы оказаться (да и то на время), лишь верхушка, если в ней найдутся такие как господин (уже не товарищ нам больше) Кириченко, настолько возжелавший стать "царем украинским", что не побрезговавший принять помощь даже от доморощенных фашистов, пусть будет украинская держава, а вокруг хоть трава не расти! А каково было бы простым людям — от заборов на границе, разрушения братских связей и насаждения вместо них оголтелой ненависти к соседям? И, по логике событий, следующим шагом таких вот кириченок будет ввести уже внутри народа различие, кто тут чистокровный представитель нации, а кто полукровка, "фольксдойч", или вообще унтерменш, как это будет по-украински? Или, например, по-эстонски, какая разница? Осуществляя на деле, неважно под какими красивыми лозунгами — то, что хотел Гитлер: воюйте, ссорьтесь между собой, чтобы вас легче было раздавить по отдельности.
Это ведь было, и совсем недавно! Фашизм однообразен в средствах. В сорок первом, еще до нападения на нас, Гитлер вторгся в Югославию, при этом объявив себя "освободителем хорватского народа из-под угнетения сербов". И эта политика принесла такие плоды, что война там идет до сих пор — конечно, основной тон задают фашистские недобитки, боясь справедливой кары за свои преступления, но также нередко и представители различных народностей стреляют друг в друга — ради границ, ради веры, ради власти.
Так кто-нибудь хочет, чтобы и у нас, в республике союзной или автономной, завелись такие вот кириченки? Чем обернулось бы для самого украинского народа, завершись этот мятеж удачей?
Василь Кук, "генерал-хорунжий" УПА. 4 июля 1944, леса под Ровно.
Значит, Сталин выбрал войну…
Никаких переговоров. Донесения с Востока говорили: сеть на территории до старой границы (будущая "автономия") истребляется беспощадно. И, под предлогом "реорганизации", перетряхиваются органы местной власти, не говоря уже о кооперативах. А боевых отрядов там и так было мало. Возможно и удастся сохранить какие-то остатки Организации — но именно ошметки, закапсулировавшиеся до лучших времен, ни о какой активной помощи с их стороны не может быть и речи.
Из трех ушедших куреней спасутся единицы. Киевщина наводнена войсками — с какой осторожностью он, Кук, пробирался ночами, перелесками, со страхом ожидая услышать окрик "стой". И неизвестно, удалось бы скрыться, если бы не предусмотренный еще до начала операции аварийный канал, о котором знал лишь он и еще четверо особо доверенных. Самолет У-2, приземлившийся в условленном месте, и ночью взявший курс на запад. Место хватило лишь для самого Кука и верного "адъютанта" Грицько. Самое плохое, что в Киеве пришлось бросить верных лично ему людей — может, кто-то и выйдет? До того, как объявится Козак — хоть бы он попался, или сгинул без вести!
Хотелось стукнуть по радиоприемнику прикладом. Но Кук понимал, что это ничего не изменит. И предстоит еще разбираться с Центральным Проводом, и с СБ! Может и удастся выдать киевскую авантюру за победу — в конце концов, они удерживали город целых два дня! А хлопцы и должны гибнуть — на то война! В селах Галичины еще много рекрутов — из тех лесов нас ни поляки, ни немцы выжить не могли!
