Союз нерушимый - страница 163
— Ты что, думаешь, Кук не захочет "дверью хлопнуть" напоследок? — спросил Юрка, сидевший в моей машине рядом с водителем, АК на коленях, ствол выставлен в окно — ничего, мы хоть и волкодавы, но охране тоже обучены, там в дружескую Сирию шли, должны были за кем-то присмотреть, среди прочих задач.
Там — это в той истории, в 2012, когда они сюда провалились? За рулем Влад, у заднего борта, с пулеметом, Валька "Скунс" — ой, а что ты своей Лючии после скажешь, про Сирию? Или придумаешь что-нибудь — там тоже сейчас такое творится?
И была сцена к входа в Совет, когда я и Лючия быстро и незаметно проскользнули внутрь, в плотном сопровождении ребят, а Брекс, вывалившись из "оппеля", важно шествовала по ступенькам. И к ней подскочил американский корреспондент, ой, это же Хемингуэй, тот самый, что со мной на Севмаше разговаривал, как он тут оказался? Хорошо, я этой дуре велела для всех посторонних себя за меня выдавать — и плевать мне, что она там сейчас наговорит, а как я доклад делать буду?
— Доклад закрытый, значит прессу вон — ответил Юрка — впрочем, я уточню. И не бери в голову, Ань, корреспондентом я сам займусь!
И слово сдержал! Пресса в зале все ж была, для "своих" сделали исключение, вот только американца я не видела. А когда в перерыве я Смоленцева спросила, он лишь отмахнулся, "я ж тебе обещал".
— Надеюсь, ты его не прибил, труп спрятав?
— Ну что ты, он же историческая личность, и друг Советской страны! Просто Брекс ему наговорила такого, что он ну совсем не горел желанием слушать ту же тягомотину еще раз. А я тут как тут, увлек его в кулуары, и хорошо мы с ним потолковали, на профессиональную тему.
Да, хорошего мужа Лючия себе нашла! За ним, как за каменной стеной — все вопросы решит.
Доклад мой был недлинный, и по делу. Обстановка в городе, что сделано, что предстоит — по сути, как передача дел товарищу Федорову. Хотя процедура это гораздо более длинная и бюрократичная — если конечно, не в связи с арестом, как Кириченко. После даже труднее было, когда с трибуны сошла, и меня обступили заслуженные товарищи, стали вопросы задавать. Ну да, я перед ними девчонка совсем — вот только послужить успела и в партизанах (тут Федоров с Ковпаком оживились), и на флоте, и по партийной линии теперь. И здесь я в те самые дни была, от начала до конца, два покушения пережила, и сделать успела кое-что полезное. Так что и тут своей меня признали, безоговорочно.
С Ватутиным увиделась наконец — а то все по ВЧ, хотя и каждый день. Искренне поблагодарила его за помощь, не выстоять бы нам, "Кузнице" и Подолу, если бы не десантники. А он меня — что бы армия без поддержки населения делала, успели бандеровцы показать свое подлинное лицо, и пропаганда наша пришлась очень к месту, так что народ бандитов всячески сдавал. Ну а теперь, еще пару дней, и можно будет войска из Киева выводить, с оставшимися и ГБ с милицией справятся, оперативными методами.
Ну и конечно, спросили меня и про мой вид, я в том же платье была, отстиранном и отглаженном (спасибо Лючии). Спросили благожелательно, ну не привык никто важных партийных товарищей видеть, так одетыми. Ну я и ответила — много чести фашистам, что немецким, что бандеровским, если они нас заставят мундир не снимать, даже в мирное время. Мужчинам нашим, это конечно, идет — а женщины красивыми и нарядными должны быть, или вы против? Товарищи против явно не были.
— Ань, корреспондент сюда идет — Смоленцев возник, как черт из бутылки — или ты ему покажешься?
Я что, дура? Пусть он и друг СССР, но его доклад точно будут в их разведке читать! А если он меня узнает, то уж сложить два и два там сообразят. И коту под хвост вся моя работа на Севмаше!
