Там, по рассказу доктора, не две большие палаты, а пять поменьше. И публика тут была посерьезнее — судя по тому, что в первой же, куда очень тихо вошли мы с Валькой, нам навстречу дернулся детина уже с автоматом в руках, пришлось стрелять, и еще во второго, что на койке спал. И из соседней палаты, где работают Влад и Рябой, слышу щелчки — да сколько же их тут, доктор сказал, два десятка всего, а мы уже за три десятка упокоили! Следующая пара дверей, Влад с Рябым в левую вошли, мы буквально на секунду задержались, распахиваю правую, и сразу оттуда выстрел, громом в ночной тишине — стоял бы в рост и напротив, точно бы в грудь получил, а так над головой пролетело, а вот стрелявший передо мной как мишень, из темного коридора на фоне окна, да еще через ПНВ — готов! И снаружи слышу крики, и стрельбу — а вот это плохо! Но мы ведь почти у цели!
— Волк, я Стая, активность в главном (корпусе) — голос в рации. Вот влипли!
Распахиваю последнюю дверь, в конце коридора, и швыряю внутрь светошумовую гранату — коль пошла такая пьянка, шуметь так шуметь! Слышу полузвериный вой, там кто-то катается по полу, держась за лицо — знакомая реакция, временно ослеп, и решил что вовсе зрение потерял! Он тут один, главарь наверное? Вырубаю, не насмерть, ударом по башке, полевая сумка на спинке стула, какие-то бумаги — берем, и отход! Не спускаясь на первый этаж — через окно в другом конце коридора.
— Стая, путь два, чисто?
— Чисто, прикроем, я Лось — голос Булыгина.
Можно и выпрыгнуть, но зачем ноги ломать — заранее припасенный крюк на подоконник, веревку наружу, и пробежаться по стене выходит почти так же быстро, как прыжок. Сначала выкидываем пленного, стянув ему запястья "наручниками", узлом, и придерживая конец. Следом вылетают Финн и Мазур, и сразу залегают, прикрывая, один слева, второй справа. Затем Рябой, Влад, Валька — я на миг задерживаюсь, на лестнице слышу топот, кидаю приготовленную РГД, и в окно. Рвануло, когда я был уже на земле.
— Стая, я Волк, мы вышли, давай! И двери!
Мы лежали, и были к тому же прикрыты торцом выступающего крыла. Но все равно, впечатление сильное. Шесть зарядов из "рыси" влетело в окна главного корпуса, из которых мерцали вспышки выстрелов и пулеметных очередей. Если там столько засадников, то больных и персонала остаться просто не могло! "Рысь" уже местного изготовления ненамного уступает "шмелю" наших времен — так что мало бандерам не показалось. Не дожидаясь, пока они там очухаются, бежим к встаем и бежим к ограде. Берем сильно вправо, чтобы не быть на свету, там разгорается пожар. А "рыси" бьют снова, теперь зажигательными. Здание кирпичное, но все перекрытия, дерево, гореть будет хорошо!
Отходим перекатами, попарно. Финн и Мазур тащат пленного. Отбежав метров двадцать, залегают, теперь бегут Влад и Рябой. И я знаю, что упав на землю, они не лежат, а ползут — чтобы подняться не там, где их мог видеть возможный стрелок. Не хватало еще потерять кого-то на отходе. А в заборе уже зияет дыра, рванули заряды, грамотно наложенные Рябым на прутья и приведенные в действие сержантом-сапером из десантуры. Осталось пробежать метров шестьдесят, так хочется рвануть без оглядки, ведь несколько секунд, и уже у своих!
Вдруг чувствую спиной… вот не знаю, как это назвать, "взгляд в спину", это знакомо и охотникам, но спецназу — особенно. Хотя еще не пробежал и половину дистанции броска, падаю, и качусь вправо, чтобы оказаться как можно дальше от прежнего места. И пулеметная очередь проносится как раз там, где я только что был, если бандеровец возьмет поправку по целику чуть правее, то мне песец! Но слышу от наших выстрелы СВД, и голос Булыги в гарнитуре:
— Брюс, ты как? Мы его загасили!
Да живой я, и даже не раненый, свезло. А ведь бежали бы мы "на рывок", как выскочили, и сразу к проходу, толпой — так могло положить половину, если не всех! Хороший пулеметчик у бандер был, ночью и чуть не попал — хотя дистанция тут для МГ смешная. И сидел он, зараза, на чердаке того самого крыла, где мы работали, у нас над головами! Вижу, Финн и Мазур уже проскакивают в проход, со своей ношей — пленный так и не очухался, его под локти волокут. Перебегаю, Валька рядом, Влад с Рябым уже за оградой. Главный корпус пылает как костер, в него высадили, как был договорено, по дюжине термобарических и зажигательных — и думаю, все же не могло там быть мирняка, при таком количестве стволов, из каждого окна ведь стреляли! Проход уже рядом — и снова то же чувство, пригибаясь, качусь влево, уже за парапет, и снова рядом свистят пули! Но наши снайперы наготове.
