Кто посоветовал Хозяину Волынь и Галичину отрезать? Узнаю – не прощу, это ж наше окно в Европу! Помню, когда я еще мальцом скотину пас, маманя кофточку купила польскую, контрабандную, сколько за нее отдала! Все культурное к нам из Европы идет, а москали, уж простите, немытая Азия, как товарищ Кавалеридзе говорил, а уж он знает, человек искусства! И что с того, что другой язык? У русских в составе хоть якуты, хоть башкиры – а мы чем хуже?
И нечего сюда политику приплетать! Разве мы виноваты, что немцы до Волги дошли и вся Украина под ними побывала? И что – всех, кто на оккупированной территории, в предатели писать? Не все же могли в партизаны – а кормиться чем-то было надо! Сеять, пахать – а таким, как Кавалеридзе, что делать? Ну, служил человек при немцах главным по культуре, так не карателем же? И мало ли что он там подписывал и что утверждал – не от него ведь зависело, кому в Бабий Яр охота? Закончена уже война, нашей победой! А значит, эти, с запада, нам больше не враги, ну если, конечно, их не обижать. В конце концов, люди не за себя – за ридну Украину старались, «хоть с чертом, но против угнетателей», австрийцам служили, немцам, ну теперь мне послужат, раз мы их победили! Панов резали – ну, те сами виноваты. С немцами шли – так за честную драку не судят. И вообще, мне на месте виднее, кого другом считать!
Пономаренко, жучара… Сам не приехал, кого прислал! На лбу ведь у нее написано, что ППЖ! И ведь знал о моем отношении – нет, без баб, конечно, нельзя, но не в рабочее же время! Выгнать бы эту к чертям, показав, кто она есть! Но нельзя… ведь это провокация. Ай да Пономаренко! Как ни крути, но она не за себя приехала, а от московских. И если я с ней грубо, в центральном аппарате этого очень не поймут – и плевать тут на вкусы, принцип нарушен, это выйдет прямо бунт и неуважение с моей стороны, не к этой б…и, а к тем, кто ее послал, причем ко всем скопом! Значит, если я не сдержусь, кто-то в Москве станет против меня, даже если сейчас колеблется или равнодушен! Пономаренко, гад, хочет и на елку, и не оцарапаться! Чтобы меня окоротить и при любом исходе дела наверх не допускать! Москаль проклятый… а впрочем, если человек в ЦК и Политбюро попал, то все ясно, ну кто ж по своей воле с такой должности слезет? Ну, да мы тоже не пальцем деланные, соображаем!
Значит, Пономаренко, и, наверное, не он один, хочет, чтобы я за них черную работу сделал, а они – все плоды себе? Хозяину претензии предъявить, на меня сославшись? Ну, да наука диалектика говорит, что сила завсегда слабостью может обернуться: они в Москве, перед Хозяином, и он может их как в тридцать седьмом – а вот большая смута на Украине даже ему не нужна, особенно ввиду предстоящего спора с Европой. И глас народа – высшая правда, как Ленин говорил, и если народ против, я-то тут при чем? Это вот Пономаренке и передадим! Пусть и через эту самую – вот ведь, без всякого почтения смотрит, как на равного, да если бы кто из моих так на меня взглянуть посмел, тут же бы вылетел в какой-нибудь занюханный Тарнополь!
И когда я силу наберу, то напомню Пономаренке, чтобы он с этой так и поступил. Потому что я так хочу – и ничего не забываю!
А пока будем думать, что показать московскому начальству, хе-хе!
– Что ж, товарищ Ольховская, я надеюсь, за три дня вы все интересующее вас сумеете увидеть, о чем хотели бы доложить наверх?
Анна Лазарева (по документам, Ольховская).
Киев, 20 июня 1944 г.
Ну и рожа! Не надо быть Ломброзо, чтобы понять, что он обо мне подумал. И снова улыбается… а глазки сальные, взглядом будто раздевают! Интересно, много ли «серых мышек» из этого здания в его лапах побывало? Или он, как тот фриц в Минске, гебитскомиссар, разделяет, с кем работать, кто для утехи? И это – глава всей Советской Украины? А ведь наши советские люди верят, что наверху настоящие коммунисты, а не такие вот… а интересно, отчего на Севмаше люди разные, но таких все же нету? Может, оттого, что уровень образованности в среднем куда повыше, особенно среди тех, кто реально управляет – один Курчатов чего стоит, со своей командой? И те, кто на заводе и в Корабелке – душой горят, верят, что в светлое будущее идем, делая то, что никто до них не делал? Ну, а эти – взглянуть и мимо, как в «Божественной комедии».
