Анна Лазарева.
Северодвинск, 11–16 июня 1944 г.
Ассоль встречала своего капитана лишь однажды. А я – уже третий раз.
И столько же – провожала в море, всего за год. Поставят ли когда-нибудь памятник женам моряков? Видела на фото, что в той истории будет – в Ленинграде, у Нахимовского училища, напротив «Авроры», поставленной на вечную стоянку. Девушка в развевающемся платье, под ногами будто волна, и чайки реют вокруг.
Если бы я была той самой, Бегущей по Волнам, владела бы волшебством, чтобы корабль моего самого дорогого человека всегда возвращался домой без помех! Хотя – а чем мы слабее, просто сила наша другая: знать наше будущее и иметь возможность его изменить. Чтобы здесь Северного полюса достиг атомный ледокол «Иосиф Сталин». А в СССР в 2012 году праздновали 7 ноября, а не какой-то День народного единства. Господи, ведь даже тот, кого я сейчас под сердцем ношу, успеет уже состариться… мы сейчас как герои романа Ефремова, экипаж звездного корабля, отправляющегося к далекой планете – лишь дети и внуки их увидят цель!
Только не плакать! На меня же все девчонки смотрят! И называют между собой Стальной леди, отчего-то на английский манер, и даже «адмирал», не «адмиральша», что было бы естественнее. Пример с меня берут, стараются подражать во всем. За редкими исключениями – но о том разговор отдельный.
А я чуть не разревелась, когда узнала, что на К-25 что-то случилось с реактором! Поскольку очень хорошо представляла, что такое радиация – бывая на Втором Арсенале (у Курчатова) едва ли не чаще, чем на заводе, особенно когда корабля моего адмирала там нет. И вот в Бога не верила – а молилась: Господи, если ты есть, помоги хоть ты, чтобы вернулись наши живыми и здоровыми! Но в церковь не ходила, конечно – просила так, чтобы никто не видел и не знал. Я ведь комсомолка, как иначе?
Затем из Полярного сообщили: дошли нормально, и больных на борту нет. А еще через четыре дня – чтобы мы ждали и готовились! Я не то что дни – часы и минуты считала, и, наверное, не я одна. И вот, встречаем.
Как было в прошлом сентябре – лишь провожали мы тогда, и вот запомнилось по-особому. Лето, но холодно еще, чтобы в одном платье, север все же – и отличный повод надеть не алые шарфики и платочки, а накидки-пальто («летучая мышь», из моды будущих времен, но о том знаю только я), наши «алые паруса», как в тот сентябрьский день. Погода лучше, чем тогда – дождя нет, солнце светит среди редких облаков, но ветер довольно сильный (а впрочем, безветрие тут редко бывает), треплет наши накидки, вздувает, как настоящие паруса – но это даже красиво, я свою нарочно еще и расстегнула по бокам, чтобы развевалась больше, и мой адмирал узнал меня среди всех – а что прохладно, перетерплю!
А после, когда К-25 пришвартовалась и было сделано все, что должно было сделать с технической и официальной стороны, и экипаж наконец сошел на берег… Если бы Михаил Петрович остался на борту – я ж все понимаю, командир не всегда может покинуть свой корабль, когда хочет, – то я сама готова к нему туда, ну чем я хуже Ленки, которая умудрилась на К-25 побывать дважды, а я еще ни разу, хотя все допуски у меня есть. По трапу спуститься – так я пока еще в отличной физической форме, даже на русбой хожу, хотя ребята и девчонки предупреждены и приемы на мне лишь обозначают. В санчасти сказали, четвертый месяц, ну да, как раз с февраля – но пока живот совсем не заметен, и в прежние платья влезаю свободно… правда, и шила я их с запасом, чтоб на талии пояском стянуть. Нет – вот идет мой адмирал! И повисла я у него на шее, и целовались мы – а чего стесняться, кругом все так же, и все ведь свои, все понимают!
Целых четыре дня были нашими. Тоже занятые делами – тут и подробный доклад в Москву, и обследование корабля целой командой с Арсенала, и дядя Саша, ой, товарищ Кириллов меня взял в оборот – нашел, что в той истории с «мистером Доу» я действовала грамотно. Кстати, мистер этот уехал, больше не совершая ничего предосудительного, не был замечен абсолютно ни в чем. Что настораживало еще больше – значит, есть тут у англичан кто-то еще, ну а «мистер Доу», сделав свое дело, просто отвалил. Проанализировать все движение информации, кто что знал, кому мог сообщить – без компьютера и наглядной графической модели, тут же выдающей все эти связи, я бы не справилась! И самое поганое, что ничего так и не нашли!
