Рыська вывернулась у Бруни из рук и отбежала подальше, хохоча и возмущаясь.
- Я должна навестить детей, - важно проговорила Рыся, сделала ловкий книксен и исчезла.
В самом маленьком и уютном, солнечном и теплом, защищенном от сквозняков и малейших дуновений дворцовом садике степенные няни выгуливали королевские ясли: почти ровесников-двухлеток: сына Бруни и мальчишек - близнецов Ориданы. Появление Рыськи вызвало страдальческий стон у нянек и вопль восторга у детей. Неторопливое нарезание кругов под свежие сплетни с прогулочными колясками, доставлявшее больше удовольствия пестуньям, в один миг закончилось. Начались догонялки, прятки и прыгалки под охи и стенания: 'Охти! Убьешься!', 'Ваши Высочества, осторожнее!', 'Пресветлые башмаки!' и тому подобный вздор. Но если Рыську и ругали, то исключительно маленьким язычком, поскольку слух у нее был острый, а память хорошая, даже в рысьем облике. Несмотря на неоднократные кляузы Ее Высочеству принцессе Оридане (Ее Высочество принцессу Бруни этим не обременяли) на вопиющий факт наличия у Рыси клыков, когтей и шерсти, неминуемую опасность и смертельный риск нахождения ее рядом с драгоценными малышами, Рыське раз и навсегда было разрешено играть с детьми в любом облике. И компания дружно играла в лошадки и мячик, пока маленькие кузены не уснули прямо на траве. Рыся спряталась за кустик, обернулась, и пошла проследить за тем, как детей укладывают. Сначала близняшек - поправила одеяльца, поцеловала под шипение кормилицы 'Разбудишь, егоза!', потом братца. Там нянюшка сама поманила, с улыбкой погладила по кудряшкам, шепнула: 'Ложись, подремли, милая!', сняла запачканные башмачки и чулочки в зеленых пятнах, подоткнула подушку и накрыла Матушкиной шалью.
Глава девятая, в которой мы наблюдаем героиню в семейном кругу.
Бруни вернулась во дворец почти перед самым ужином. Поездки в приюты, за те три с лишним года, что прошли с тех пор, как она стала Ее Высочеством принцессой Бруни, ставшие привычными, до сих пор изматывали ее. Она научилась сдерживаться и не плакать, когда детки подходили, тянули за подол и спрашивали: 'Ты моя мама?'. В приютах стало теплее и сытнее, у детей больше одежды и игрушек, но у многих по-прежнему не было того единственного, что она не могла дать - семьи.
Умывшись и набросив легкий халатик с вышитыми Волшебными котятами, заглянула в детскую, постояла у колыбельки, любуясь; поцеловала маленький, но совершенно папин лоб, послушала как дышит, вдохнула самый родной запах, борясь с желанием взять на руки и боясь разбудить. Сын повозился и перевернулся на живот - спать на коленках, уткнувшись лбом в подушку и засунув под нее маленькие кулачки, было любимой привычкой, от которой его пока безуспешно отучали. Уложила на бочок, подтянула одеяльце... Дверь скрипнула, Кай подошел, осторожно ступая, поцеловал и обнял. Оба стояли и глядели с глупыми счастливыми лицами любящих родителей, пока наконец не ушли на цыпочках, оглядываясь и улыбаясь.
- Катарина, заколи волосы в простой пучок, - попросила Бруни, торопливо одеваясь. - Весь, должно быть, уже пришел.
Лихай Торхаш смотрел на молодую женщину, с улыбкой шедшую через комнату. Жена наследника Ласурского трона нимало не напоминала Матушку Бруни и мало чем от нее отличалась.
- Рада вас видеть, Лихай!
- А уж я-то как рад, маленькая хозяйка!
- А Весь где? - Бруни обвела взглядом комнату, как будто ожидая, что Весь немедленно проявится где-нибудь поблизости, как волшебная картинка в блюдечке с водой. Однако в комнате кроме нее по-прежнему были только Аркей и Лихай. - Полковник, он успел что-то натворить в этих ваших летних лагерях и опять сидит на гауптвахте?!
- Ну, натворил он много чего, и место на губе за ним закреплено постоянное, но сегодня простаивает.
- Кай, ты же мне сказал, что видел его и он обещал у нас ужинать! - Бруни обвиняюще смотрела на обоих мужчин, те любовались хмурыми бровями, горящими глазами, розовыми губами и приливами пенных кружев на декольте.
- Любимая, ты, конечно же, знаешь, что мастер Пип нанял новенькую подавальщицу вместо Нанины. Очень симпатичная молоденькая фарга. Да, Лихо, все забываю спросить, вот мужчина - песец, а женщина? Песчиха? Песинка?
