Показалась плотина. У ее подножия столпились люди.
Что-то случилось, — пробормотал 'шофер, притормозив.
Что может случиться? — встревоженно нахмурилась Сидзуэ.
Похоже, кто-то разбился.
С плотины упал? Да ведь это верная гибель! — переглянулись инспекторы.
Что-то я бабули не вижу! — заволновалась Сидзуэ, глядя туда, где обычно ждала ее бабушка.
Видимо, она пошла посмотреть, что случилось, — сказал Мунэсуэ, желая не столько успокоить девушку, сколько заглушить тревожные предчувствия в себе самом.
Автобус подъехал к краю плотины.
Эй, что произошло? — крикнул шофер кому-то из собравшихся внизу.
Да вроде какая-то старуха здешняя разбилась, — ответили ему.
А вдруг это бабуля? — Сидзуэ чуть не плакала.
Да нет, не может быть. Мало ли старух на свете… Чего тревожиться понапрасну, беги лучше домой, — подбодрил Сидзуэ шофер, протянув ей сверток с гостинцами, который она чуть было не оставила в автобусе.
Верно, верно. Может, вашу бабушку задержало что, вот она и не смогла вас встретить, — поддержал его Мунэсуэ.
Господин начальник станции, можно я пойду взгляду? — спросил шофер у пожилого мужчины. Видно, он встревожился не на шутку.
— Иди, Цунэ-сан. Я, пожалуй, тоже схожу посмотрю, — сказал пожилой мужчина, оказавшийся начальником станции, и вышел из автобуса вместе с шофером. Оба пошли за Сидзуэ; должно быть, они прекрасно знали, что никаких других старух, кроме О-Танэ, в Юносава нет. У лестницы, ведущей с плотины вниз, им преградил дорогу человек в каске, видимо рабочий:
Проход воспрещен.
Скажите, кто там разбился? — спросил рабочего Цунз-сан.
Не знаю, — ответил тот и замахал рукой, словно отгоняя собак. — Сюда нельзя!
Пропустите хоть эту девушку, она из Юносава, там живет ее бабушка…
Из Юносава! — Рабочий изменился в лице, что явно не предвещало ничего хорошего. — Бабушка, говорите?
Да, а что? Неужели… — Цунэ-сан помрачнел. Сидзуэ, смертельно бледная, едва держалась на ногах. Если бы Мунэсуэ не поддерживал ее, она бы наверняка упала.
Раз так, идите. Меня-то просто для охраны сюда поставили, — сказал рабочий и показал рукой вниз, на подножие плотины.
Мне страшно! — оцепенела Сидзуэ.
Ну что ты, Сидзуэ! С бабушкой твоей все в порядке. Иди скорей домой, — успокаивал ее Цунэ-сан.
Но для того, чтобы попасть в Юносава, все равно падо было спускаться по лестнице. В глубине красновато-ржавой долины виднелись останки заброшенных домов и засохшие деревья. Где-то там должен был быть и дом старухи О-Танэ.
Хотя рабочий явно уклонился от ответа, им все еще не верилось, что произошла трагедия. Ведь О-Танэ старая женщина — а вдруг она плохо себя почувствовала и не смогла прийти встретить внучку?
Они спустились к подножию плотины, где шумела толпа, в которой мелькали полицейские.
— Кто упал? — спросил Цунэ-сан, пытаясь пробиться через толпу.
Его остановил резкий голос полицейского:
Кто такие?
Мы из Киридзуми, услышали, что тут несчастье, и…
Кто вас пропустил?
Дело в том, что вот эта девушка живет в Юносава…
В Юносава?
А это господин начальник станции…
Кто-то из полицейских, видимо, узнал железнодорожника, и тон разговора сразу переменился.
Толпа расступилась, и они увидели нависавшую прямо над ними 67-метровую бетонную плотину. У ее подножия лежал труп, небрежно прикрытый циновкой. Камни и земля вокруг были в крови.
Кто-то из полицейских приподнял циновку, скрывавшую тело. Оно было чудовищно разможжено. С первого взгляда трудно было даже догадаться, что это человек.
Бабуля! — вглядевшись, крикнула Сидзуэ и припала к циновке. — Я так и знала!
Это что, родственница погибшей? — сочувственно зашумели в толпе.
Бабуленька, как же, как же это ты? Ведь ты же знала, что я сегодня приду? — рыдала Сидзуэ. Окружающие и не пытались ее утешать: девушке надо выплакаться.
Как же она упала? — спросил начальник станции.
Да мы и сами не знаем. На плотине с обеих сторон перила, захочешь — не упадешь, если только сам не бросишься, конечно, или не столкнут, — ответил один из полицейских, судя по форме, помощник инспектора. Обычно осмотр места происшествия делает сам инспектор, но на местах частенько обходятся и помощником.
