– Кто такие?
– Мы из Рюро. Я – Ёган, а мой друг издалека, – ответил Ёган, когда Карл указал на него.
– Как звать? – обратился Карл к Александру.
– Александр! – покорно ответил Саша.
– Грек?! – удивлённо подняв бровь, спросил или подтвердил Карл.
– Нет! Русский! – ответил Александр.
– А, русич. Знаю их. Войны так себе, – в пространство проговорил Карл.
Александр, подумав, что это рыцарь сказал ему, кивнул, соглашаясь.
– Откуда доспехи? – перешёл к делу рыцарь.
– Сняли с мёртвого рыцаря, – не стал юлить Ёган, хотя Александр думал, наоборот, соврать.
– Где и когда? – задал наводящий вопрос Карл.
– Возле Рюро. На реке дело было. Мы его из реки вытащили, а потом и сняли доспех. Это было позавчера. – покорно ответил Ёган.
Рыцарь задумался, а потом, что-то решив для себя, задал очередной вопрос:
– Те двое, что были с вами, они тоже из Рюро?
Ёган кивнул, подтверждая.
– Фиц, возьми пятерых и иди в Рюро. Накажи тех двоих нерадивых, а этих высечь и выгнать из деревни!
При слове высечь Александра передёрнуло, но он в глубине души радовался, что будет только высечен, а не убит. По лицу Ёгана не сказать, что он был рад, но Сашка на него не смотрел в этот момент, поэтому никакого подвоха и не заметил.
Глава 17. Слёзы, жалость и просвет
После короткого суда их отвели за дом, где привязали к козлам, на которых пилили большие брёвна. Александр, находясь в эйфории от радости, что он будет жить, заорал благим матом, когда первый удар от бича невыносимой болью взорвал его спину. В этот момент он вспомнил всё, что плохого творил на свете, и мысленно вымолил у всего света прощение за содеянное. Второй удар он прочувствовал уже так сильно, что не выдержал и отключился. Били их не так долго, но, по-настоящему, беспощадно и жестоко. Увидев, что первый потерял сознание, а второй еле-еле держится, чтобы не уйти туда же, экзекутор остановился, и, сплюнув, проговорил под нос:
– Слабаки! Даже не поорали, как следует!
И далее уже громче сказал, обращаясь к наблюдавшим за экзекуцией стражникам:
– Готово! Можете их отвязывать!
– Мартин, ты сегодня добр: даже и трёх плетей не вломил! – сказал один из стражников и принялся развязывать первым того, который был уже бессознания.
– Дохляки они! Первый загнётся, если я продолжу, а второй продержался бы, но странно тоже стал в тёмную уходить. Вот и подумал, что не стоит убивать малых, – ответил Мартин, сам поражаясь, как это он с пару ударов чуть не убил этих двух.
Быстро развязав, их тела незамедлительно отвезли на окраину опушки и оставили в лесу возле муравейника. Первым в себя пришёл Ёган: укусы муравьёв привели его в чувство, и он принялся отряхиваться от мелких пакостников. Затем перебравшись к Акселю, принялся сгонять с него мелких настойчиво кусающих насекомых. Ёган даже не заметил, что его спина вся в крови, он видел кровь на Акселе и думал, как можно помочь другу. Вскоре, придя в себя окончательно, он сообразил обтереть спину Акселя водой, а потом приложить к ранам подорожник, который он собрал здесь же. Александр пришёл в себя под вечер, и первое, что он сделал, начал плакать навзрыд от боли и своего бессилия. Слёзы и сопли потекли из него ручьём: жалость к себе была настолько велика, что казалось даже ей не было границ, и Ёган, понимая его всё состояние, стал жалеть Александра в эти часы стенания, при этом приговаривая:
– Аксел, не плачь, мы живы, а это главное. Ты же знаешь многое, поэтому мы не пропадём, – последняя фраза была сказана уже не совсем уверенно.
– Да, какие там в …… знания. Нет их у меня, я – дебил просрал их за компьютером, а мне родители говорили – учись, а я, хрен, их слушал. Вот и попал в задницу к динозавру, – рыдая, чуть ли не крича, проговорил Александр.
Ёган после его слов словно прозрел. Этот парень, понравившийся ему с самого начала их знакомства и научивший его плавать, просто никчёмный словоблуд и изрядный хвастун, обещавший ему несказанные высоты в этой жизни. Это озарение его сильно огорчило, и он, уже не глядя с жалостью на Акселя, плюнул себе под ноги и, встав, пошёл в сторону своей деревни, хотя уже была ночь. Александр, заметив, что Ёган уходит, быстро поднялся и, пытаясь разглядеть его в свете звёзд, пошёл за ним, крича вдогонку:
