«Современный патерик»
Майи Кучерской в одном монастыре сожгли, а в одной из семинарий используют как
учебное пособие.
Такой книги раньше
никогда не было. Споры о ней разделили читателей на два непримиримых лагеря.
Кому-то этот сборник коротких рассказов о священнослужителях и их пастве
кажется слишком ироничным и ядовитым, другие убеждены, что книга написана с
большой теплотой и любовью.
Как на самом деле —
судить читателю, добавим только, что за четыре года «Современный патерик»
выдержал пять изданий и разошелся на пословицы.
Майя Александровна
Кучерская
СОВРЕМЕННЫЙ ПАТЕРИК
Чтение для впавших в
уныние
Уже несколько лет из
самых разных концов России мне приходят истории о батюшках, матушках, мирянах и
архиереях, со скромными приписками - может быть, Вам пригодится, только имени,
пожалуйста, не называйте. Не назову. Еще и потому, что настоящий «патерик»
(сборник рассказов из жизни христиан и мудрых изречений) - жанр совершенно
серьезный и документальный. Для верующего человека нет сомнений, случались ли
события, описанные, например, в Киево-Печерском патерике на самом деле, -
конечно да. И цели у подобных патериков высокие - привести человека к Богу.
Книжку, которую читатель
держит в руках, следует числить совсем по другому ведомству - ведомству изящной
словесности. Да, отдельные исторические персонажи в «Современном патерике»
присутствуют, и все они, кстати, названы своими именами, но даже про них автор
рассказывает небылицы. И как ни поверни, а все же «Современный патерик» -
художественная проза. Изредка вытканная по реальной основе; чаще - нет. Так что
тем, кому во что бы то ни стало захочется разыскать в отдаленной российской
губернии норку православного ежика или попробовать яблоки из чудесного сада,
выращенного ангелами, боюсь, придется нелегко.
Отдельно обращусь и к
тем, кто не разглядит надежды на дне самых печальных историй, кого ранят
батюшка-людоед и мама-убийца, а ученые речи о литературной условности, законах
пародии и сатиры только разгневают - прежде чем бросить книжку в огонь (с
предыдущими изданиями «Патерика» случалось и такое), имеет смысл заглянуть в ее
конец, прочитать последнюю главу. Обещаю, станет легче.
И признаюсь
чистосердечно: сама возможность нашего общения - для меня огромная радость и
ощущение невероятного простора. Столько людей живет на белом свете, и вот эти
совершенно незнакомые люди, в Петербурге, Москве, Киеве, Томске, Милане,
Торонто, Бостоне однажды открывают твою книжку. Читают, смеются, огорчаются,
утирают слезы, соглашаются (спорят) с тобой. Еще вчера мы друг друга совершенно
не знали - и вдруг - уже знакомы. Происходит это чудо встречи. Всем за него
самая теплая и по-прежнему удивленная благодарность. Приятного чтения.
Ваш Автор
ЦИКЛ ПЕРВЫЙ
ЧТЕНИЕ В РОЖДЕСТВЕНСКИЙ
ПОСТ
1. Трапезовали. Вдруг
отец Феопрепий полез под стол. И залез, и сидел там среди грубо обутых ног
братии. Ноги не шевелились. Тогда Феопрепий начал лазать и дергать всех снизу
за рясы. По смирению своему никто не упрекнул его. Только один новоначальный
инок вопросил с изумлением: «Отче! Как прикажешь понимать тебя?»
— Хочу быть как дитя, —
был ответ.
2. Старец, о котором
известно было, что он прозорлив, поручил послушнику срубить тополь, росший
прямо посередине монастыря. Послушник, желая постичь прикровенный смысл
просьбы, сказал: «Батюшка, а зачем его рубить-то?»
— Лергия замучила,
внучок. От тополиного пуха, — ответил старец и чихнул.
— Будьте здоровы, —
сказал послушник и побежал за электропилой.
Ибо обладал даром
рассуждения.
3. Отец Стефан дернул
брата за бороду.
— Ой-ой-ой! — закричал
брат.
— Ты же молчальник, —
изумился Стефан.
— Ну и что же, — сказал
брат. И горько заплакал.
4. Один инок премного
унывал. Никакие средства не могли его исцелить. Тогда братия подарила ему на
именины заводную машинку. Машинка умела сама поворачивать, бибикать и мигать
фарами.
— Ух ты, машинка! —
воскликнул инок.
С тех пор он не унывал
никогда в жизни. Каждый день перед сном он нагружал в кузов машинки камешки,
заводил ее и смотрел, как она едет по келье, сама поворачивает, мигает фарами и
тихо бибикает.
