А я, тем временем, на земле, шел все ниже и ниже в своих страстях. Мне стали нравиться совсем молоденькие, не достигшие совершеннолетия, школьницы. Что-то притягивало к ним. Наверное, их наивное дитячество и юное целомудрие. Но с ними было больше сложностей, чем со студентками. И в бытовом, человеческом, и в моральном и в юридическом смысле. Было несколько неприятных случаев, но я откупался деньгами. Деньги все могут сделать. Последняя моя «сексуальная жертва» – десятиклассница. Жила в бедной семье, где еще было 3 младших сестры. На мою беду, ее родители имели очень высокие моральные устои. И когда дочка рассказала им все», то они подали заявление в милицию на меня. Что я изнасиловал их дочку-школьницу и развращал ее дальше. Дело в милиции и в суде я замял быстро. Но на ее родителей не действовали никакие деньги. Несмотря на бедность, они не приняли от меня ни рубля. У меня даже возникло к ним какое-то внутреннее уважение. Неужели в наше время еще остались такие принципиальные люди, которые имеют свои убеждения, свое понимание «добра» и «зла» и которых ни за какие деньги не купишь. А тут еще общественное мнение в этой дикой провинции. Косые взгляды учителей на девушку. Шушукающиеся подружки. Осуждающие соседки. Школьные и дворовые сплетни. И горестные взгляды родителей на свое дитя. А тут еще девочка почувствовала, что она забеременела. А в глухой провинции, рожать дитя от заезжего дяди – считается большим грехом. И девочка не выдержала всего этого. Она оставила предсмертную записку, где написала, что ни кто не виноват в ее смерти. Что она со всеми прощается. Что она всех любит. И меня тоже горячо любит. Я у нее первый и единственный на всю жизнь. Когда я узнал о ее словах, обращенных ко мне, у меня мурашки по коже поползли. И тут я впервые за всю свою сволочную жизнь почувствовал муки совести. Я, через шофера, прислал ее родителям деньги на похороны и все остальное. Но отец ее плюнул шоферу в лицо и бросил конверт с деньгами к его ногам. Девочка повесилась утром, когда родители ушли на работу. И в эту минуту у меня вдруг кольнуло в груди. Перехватило на секунду дыхание. И потом все прошло. Но какое-то неприятное чувство осталось. Но я не знал тогда, что в этот момент согласно божьему закону произошло то, что Богом заведено. Когда объем грехов становится больше человеческой нормы, то дьявол буквально выталкивает изначальную божью душу человека, пропитанную грехом, как черным гуталином, досрочно и занимает ее место черной сущностью, подарком дьявола. Недаром про такого человека говорят «бездушный человек» или «в него дьявол вселился». А греховная душа возносится на небо. И попадает туда, где ей положено по ее грехам. Моя душа, по грехам, попала в ад. Я специально не сказал, как зовут мою последнюю «сексуальную жертву». Ибо ей – им нет имени. Ибо им «безымянным жертвам богатых сексуальных животных» – нет числа. Им нет числа и имени, пока есть разделение и дикая социальная пропасть между богатыми и бедными. И пусть те богатые, молодые люди, занимающиеся необузданным сексом, те «богатые сексуальные животные», помнят, что «безымянные жертвы богатых животных» тоже были людьми. Они очень хотели жить. Завести семью, детей. И иметь много счастья. А вы у них это все отобрали. Ради своего сиюминутного удовольствия, ради сиюминутного удовлетворения своей похоти.
О! Застонала от ужаса приближающихся страданий кающаяся душа, когда увидела приближающуюся к ней похотливую козу: «О, я никогда не варила ни в ад, ни в рай. Я не была верующей. Я никогда не ходила в церковь. Но, ужас! Все, о чем говорит религия – все это оказалось реальностью. И ад – это жестокая реальность. Я исполняю здесь, в аду, свою муку в урезанном виде. Пока 1 час утром и 1 час вечером. И со своим мешком грехов, устав от мук, еле бегаю по кругу 1 час. А остальное время сижу в ледяной яме и жду смерти своего бренного тела. И тогда мои муки будут исполняться в полной мере. Я еле переношу мучения в урезанном виде. А как я перенесу полный объем мук, после смерти своего тела? Просто не представляю. И с ужасом жду этого момента». И напоследок душа стала умолять: «Расскажите все, что вы видели и слышали моему телу на земле. И я, его душа, данная Богом ему, умоляю свое тело, чтобы оно перестало грешить и предаваться необузданному сексу. Чтобы тело мое наконец увидело в женщинах нежную, любящую душу, а не одно лишь тело, для сексуальной гимнастики. Тело мое, молись за меня, ходи в церковь. Делай добрые дела. Это единственное, что немного поможет уменьшить объем и тяжесть моих мук и страданий здесь, в аду.
