Ух!... К делу.
Попытки опознать продукты на вид успехом не увенчались. В банках что-то плавало, бултыхалось, медленно перемещалось в наклоне, поднималось со дна мутноватой взвесью. Не мог Антонио использовать нечто подобное – удушите меня – не мог! Ладно, не в банках – он, наверняка, использовал что-то другое.
Когда от вдыхаемого многоэтажного дурмана сделалось невмоготу, а перед глазами уже плыли и скакали незнакомые буквы – кто-то не удосужился все перевести на нормальный «человеческий», - ко мне неожиданно подоспела помощь в виде еще одного низкорослого и узкоглазого работника магазина. Ассистента с чуть более темными, чем у кассира, цветом глаз – приятно-шоколадным. Надо же, какие они, оказывается, «рататуйцы» - тщедушненькие, мелкие, подвижные и почти одинаковые.
- Сто исем?
- Добрый день! – Я облегченно выдохнула. – Вот это.
И тут же протянула «рататуйцу» список.
- Ага. – Кивнул тот бодро и тут же куда-то засеменил; я зашагала следом.
Всего за каких-то несколько минут в мою корзинку упало что-то зеленое и крупнолистное, запечатанное в пластик, два крохотных пакетика с черными круглыми семечками, похожими на обугленный горох (если и различающиеся, то чем-то крайне неприметным), пучок увядшей травы, банка с мутной белой жидкостью (молоко Падлы? Пайды?), что-то склизкое бежевое в мешочке (я всем сердцем надеялась, что это не Лупаны) и, в качестве завершающего штриха удачного шопинга туда же отправился тканевый мешочек исходящий пылью с крайне едким и почти тошнотворным запахом.
- Фсе! – Радостно заявил ассистент. – Исе цего?
- Фсе. – Подтвердила я и так же радостно, на мгновенье став его отражением, кивнула.
- Касса там. – В сторону двери уткнулся короткий желтоватый палец.
- Поняла. Уже иду. Спасибо.
«Рататуец» откланялся, а я принялась изучать набранное помощником «богатство». Что это за непонятные ингредиенты? Почему оно все так страшно и склизко выглядит? Может, добавленное в кастрюлю, оно магическим образом изменит свойства, и тогда Антонио окажется прав, а Мелари, все-таки, доволен?
- Что?!
От цены на «глаза» в пакетике моя челюсть отвисла до самого пола. Три сотни долларов за эти мелкие яйца быка-недоросля? За один пакетик? А эти горошины стоят по двести пятьдесят? Да они все тут рехнулись что ли? Из другого мира приправы везут? Много денег уходит на способного перемещаться во сне с котомкой экстрасенса?
Оглядевшись по сторонам, я украдкой выгрузила самые дорогие продукты обратно на первую попавшуюся полку – благо она закрывала меня от кассира, а ассистент благополучно исчез - запихнула прямехонько между пластами непроваренной пасты и сухарями из тмина. Проверила, что все остальное, с грехом пополам я могу себе позволить (все равно Антонио «яйца» в приготовлении курицы не использовал), и только тогда, со сдвоенным чувством человека, едва не обронившего бумажник в туалетную дыру – чувством облегчения и досады на себя за то, что едва не пропустила такие ценники, - отправилась к кассе.
Остановилась у двери, водрузила пластиковую корзину на короткую (и, видимо, неработающую) транспортную ленту и радостно взглянула на кассира. Тот убрал газету, восхищенно, будто я принесла ему весть о выигрыше в лотерею, улыбнулся в ответ, показал желтоватые зубы и посмотрел на товары. Распрямился, чуть изменился в лице, задумался, снова заглянул в корзину, и только после этого удивленно воззрился на меня, даже внутренне, я бы сказала, «просветлел».
- Что?
- Те самые плодукты. – Кивнул он чрезвычайно обрадовано. – Я понял. Не дулак.
- Что? – Напоминая себе попугая-имбицила, выучившего один-единственный в жизни вопрос, растерялась я. – Ну да, те самые.
«На курицу».
Неужели он тоже смотрел утреннее шоу?
- Я понял-понял. - Кассир зачем-то учтиво поклонился. – Пойдемте. Я вас пловазу. Мы вас давно ждем, давно, узе несколько дней. Заказ плисол исе в понедельник.
Заказ?
Сложно было объяснить, зачем я, как покорная корова на поводке, прошла за ним в подсобку. Но ведь позвали? Может, у них так принято – платить наличными в подсобке, а касса стоит только для вида. Еще сложнее было объяснить, зачем я взяла в руки протянутый серебристый чемоданчик со скрипучей ручкой.
