Отошел я в сторону, на диване сочинил два абзаца. Отдал Афанасьеву, он - мальчику из «Правды». Полосу, конечно, остановили, хотя было уже 10 часов вечера, и «внесли».
14 ноября 83 г.
Младший референт из сектора Джавада Волков, направленный в Женеву на стажировку в качестве кандидата на международного чиновника в ВОЗ по линии минздрава, уехав туда 4 ноября, 1 2-го напился в баре, отказался платить по счету, был взят полицией и доставлен в совпредставительство. Там, проспавшись, заявил, что ничего не помнит, и был первым же самолетом возвращен в Москву. За 6-7 лет пребывания в Отделе не был замечен ни в каких грехах, особенно в пьянстве, не обладая абсолютно никакими достоинствами, тихоня, вежливый, бессловесный, сам говорил, что ему даже до референта не вырасти, просил устроить его куда-нибудь вне ЦК. Мне за это полагается выговор по партийной линии.
Давно известные стихи Пушкина по вечернему радио. Трогает. Теперь только, на седьмом десятке чувствуешь каждое слово стиха и что за этим каждым словом.
15 ноября 83 г.
Очень нервный день:
- Проект статьи Устинова о нашем отпоре американской угрозе. Рассылка по Политбюро, замечания для Пономарева.
- Верстка выступления Пономарева для «Коммуниста» Словесно его дидактика еще туда-сюда, но в печатном слове - никуда, вот и выкручиваюсь.
- Горбачеву встречаться с американским деятелем, наследником хрущевского фермера Гарста (Кристалл). Памятка, материалы в пандан его собственным «философским» размышлениям о двух «сверхдержавах» и судьбах мира.
- Памятка для Пономарева, который в четверг отчитывается на Политбюро по итогам встречи коммунистической печати.
- Всякие бумажки и записки по текущим делам.
- До сотни шифровок и всякие исполнения и поручения по ним.
- Прием гайянской делегации (специальный представитель президента Бэрнхэма, главнокомандующий, два члена руководства правящей партии). Привезли послание Андропову, объясняли, что после Гренады, Никарагуа на очереди они и Гайяна. Поэтому спасайте: экономическая помощь, военная помощь.
Морочил им голову обещаниями и спровадил в ведомства для «конкретной» проработки их просьб. До этого получил инструкцию Пономарева: военной помощи не дадим, это значило бы поставить их под удар американцев, «а сделать мы ничего не можем».
- Заседание у Пономарева: Епишев, Чебриков, Крючков и какой-то генерал- лейтенант из 7-го управления - по одобренной Андроповым идее Б.Н.’а развернуть работу «среди войск противника», т.е. среди американских войск за границей. Очень он им, этим профессионалам, наскучил мемуарами о работе «среди немецких войск» во время войны (он тогда этим занимался в Коминтерне). Все соглашались, но вежливо давали понять, что сейчас не война и что американские войска - наемники, с очень хорошей зарплатой и что ГДР, например, не позволит засылать воздушные шары с листовками в воздушное пространство
ФРГ и что в ответ завалят наши войска в ГДР листовками и радиовторжением. Однако, Пономарев, конечно, «был прав» и все получили поручения. А слушать его побасенки было стыдно.
Бездарность американского сектора во главе с сидящим там Мостовцом. Приходится все переделывать самому или перепоручать Меньшикову, другим консультантам. И референты - ему подстать.
17 ноября 83 г.
Горбачев потребовал, чтоб я присутствовал на его беседе с американцем Кристаллом. И хоть мне стоило это дополнительной работы и времени, я не пожалел. Горбачев - молодец: живой ум, он буквально атаковал американца силой убежденности, знаниями, аргументами, свободным владением материалом - в особенности, конечно, по экономическим делам. И на того произвело впечатление: с такими людьми во главе Советский Союз действительно может добиться того, что провозгласил и обещал.
Когда я рассказал о своем впечатлении от Горбачева Пономареву, это ему очень не понравилось. Не может он согласиться с тем, что кто-то умнее его, тем более, что я «простодушно» пытался рассказать, как умело Горбачев провел и международную часть беседы.
Завистлив, мелок, до мозга костей развращен чиновничьей трусостью и карьеризмом. Жалко и обидно.
