Перед фамилией поставьте словечко «де». Оно обладает весьма притягательной силой. Среди моих знакомых был некто Лео Розенберг из Граца, называвший себя Лионелем де Розенбергом, — он пользовался огромным успехом на Динери-мьюз, слывя тирольским аристократом.
Поверьте в то, что цель жизни заключается в приятном времяпрепровождении, посещении приятных мест и общении с приятными людьми. (При этом «приятно проводить время» значит выпивать на две рюмки в день больше, чем вы в состоянии; «приятные» места — это холлы больших гостиниц, небольшие уютные клубы, ночные клубы и частные дома с крупногабаритной радиоаппаратурой, но без книжных полок; «приятные люди» — те, кто говорит глупости на хорошем английском, а «скверные люди» — те, от кого можно услышать умные вещи на корявом языке.)
В былые времена джентльменом считался только человек с деньгами. В эпоху просвещенного мейфэрца все изменилось. Теперь джентльменом можно быть независимо от того, живешь ты на свои деньги, или доишь приятелей. Для этого нужно одно: как бы бедны вы ни были, ни в коем случае не занимайтесь полезным трудом.
С особым вниманием следует подойти к выработке обаяния. На шутки всегда реагируйте смехом, но, смотрите, не перепутайте шутку с серьезным и метким замечанием. Будьте вежливы, небрежно поддразнивайте собеседника. Высмеивайте все, что вы не в силах понять. Флиртуйте на здоровье с чьими угодно женами, но уважайте узы внебрачных отношений (при очень удачном стечении обстоятельств, которым грех не воспользоваться, можно сделать исключение). Не забывайте, что величайшими из ценностей человечества являются хорошо отутюженные брюки, аккуратно повязанный галстук и шелковая рубашка. Никогда не будьте трезвыми после половины седьмого вечера.
Капелька иностранной крови в жилах — большое подспорье тому, кто хочет стать истинно великим британским кинорежиссером.
Главная задача британского режиссера — проучить Голливуд. Однако, пусть вас не вводят в заблуждение примеры «Генриха V» и «Пигмалиона», которые будто бы доказывают, что прекрасные фильмы можно ставить по великим пьесам, не кромсая устаревших слов Шекспира и некиногеничных диалогов Шоу с помощью десятка «экспертов», знающих «как надо».
Забудьте об этих сбивающих с пути примерах, ведь очевидно, что Шекспир просто не мог владеть какой бы то ни было техникой киносценаристики, а согласно новейшим исследованиям у него даже не было ни восьмиместного автомобиля, ни собственного шофера в униформе.
Не трогайте стандартных американских тем. Скажем, таких. Молодой человек из Карфагена (штат Кентукки), умеющий замечательно свистеть, круто берется за дело и после множества неудач создает собственный свинг-бэнд и становится ведущей фигурой ночной музыкальной жизни Нью-Йорка, что, если всерьез принимать голливудские фильмы, означает величайшую честь, которой можно удостоиться в Америке. Одновременно он влюбляется в продавщицу драгстора[7][8] что за углом, платиновую блондинку несравненной красоты. Блондинка поет не хуже, чем Галли Курчи и Дина Дурбин вместе взятые и — только это секрет — обладает величайшим актерским дарованием нашего столетия. После скандала со всемирно знаменитой примадонной, разыгравшегося в последнюю минуту, возлюбленная героя спасает премьеру его шоу на глазах у шестимиллионной аудитории, спев слегка переделанную арию Гуно. («Если б ты был мой тутси-бутси, я была б твоя тутси-бутси»). Везучий юный руководитель бэнда женится на девушке и нанимает чистильщиком своей губной гармоники Тосканини.
Или вот еще один пример серьезного и «глубокого» американского фильма. В Нью-Голдерс-Грин (штат Алабама) живет веселый, жизнерадостный и счастливый нищий парень, которому удается сказочно разбогатеть на таком простом деле, как продажа тысяч тракторов и реактивных самолетов другим таким же нищим парням. Чем богаче он становится, тем несчастнее, и тут тонкий намек: не в деньгах счастье, лучше остаться бедным трудягой, а, может быть, и безработным. Он покупает семь громадных автомобилей и три личных самолета, но продолжает хандрить; он выстраивает поражающий великолепием дворец — и становится все мрачнее, угрюмее; когда же в него влюбляется женщина, которую он безнадежно любил пятнадцать лет, окончательно не выдерживает и три дня ноет и стонет. Чтобы подчеркнуть всю «глубину» фильма, героев показывают в самых неожиданных ракурсах: оператор подползает под ноги, раскачивается на люстре, прячется в чашке с бульоном. Публика в восторге от новой техники и в восхищении от объемности режиссерской мысли.
