– Начинаем гимнастику языка, – говорю я. – Язык трубочкой! Трубочкой, а не чашечкой! Дима Иванов, это относится к тебе! Посмотри на свою соседку, она делает правильно… Теперь язык чашечкой! Молодцы! Язык жалом! Лева Минкин, что у тебя за жало? Это не жало, а лопата. Слыхали выражение – язык как лопата?..
Они смеются. Их легко смешить – они рады каждому случаю.
– Высунули язык, подули на него! Как следует подули! Теперь все сначала. Трубочкой! Чашечкой! Жалом!.. Молодцы! Взяли лото на шипящие. Лева, иди ко мне…
Я беру вату и спирт – они всегда у меня наготове, ведь приходится лезть в рот.
– Ну-ка, давай посмотрим, в чем тут дело? Вот оно что, толстый язык. Ишь, как ты его раскормил… Рот открываешь хорошо, как настоящий лев…
Четыре мальчика и одна девочка. У мальчиков с этим вообще хуже. Заикание, звуковые погрешности – это по их части. Зато у девочек чаще другое – недоразвитие речи, снижение интеллекта. Сколько бьюсь с Полиной. Девочка все оглушает. Вместо «газета» произносит «касета», а вместо «магазин» – «макасин». Прямо не знаю, что с ней делать!..
– Полина, в следующий раз приходи с бабушкой.
– Сачем? – Она смотрит на меня недоверчиво.
– Затем, что я хочу с ней поговорить. Тебя надо показать ушнику.
– Сачем? – Голубые глаза, голубые банты в русых косицах. Бабушкино сокровище!.. Небось и не подозревает, какое ей выпало счастье – иметь свою бабушку? Не то что Валера – носит на шее под рубашкой, как нательный крест, ключ от входной двери.
Валера заикается. Это случилось с ним год назад от испуга, когда его пьяный отец схватил со стола нож и стал гоняться за ним по всей квартире с криком: «Убью!..» Валера заперся в ванной и сидел там, дрожа, пока не вернулась с работы мать. Целые сутки он вообще не мог говорить, а потом речь восстановилась, но он стал заикаться… В прошлый раз я продиктовала им фразу – упражнение на звук «С»: «На севере весной солнце светит круглые сутки…»
– Слово «сутки» понятно? – спросила я.
– Это когда в тюрьму сажают, – сказал Валера. Сегодня мне трудно заниматься. Невольно возвращаюсь мыслями к дому. Надо собрать совет! Сегодня же! Начнем с родни, что ли… Кибернетик с женой и тетя, для начала хватит…
Мы заканчиваем урок тем же, с чего и начали, – гимнастикой языка. После чего я задаю им задание на дом и отпускаю. Скоро придет вторая группа.
Я поднимаюсь в учительскую и звоню Борису. Он юрисконсульт в строительной организации. К моему счастью, он на месте.
– Не мечи икру, – говорит он, понизив голос, должно быть, рядом люди. – О чем ты будешь с ними говорить? Мы сами ничего не знаем. Даже как ее зовут…
– Ее зовут Мымра, – говорю я и бросаю трубку. Нет, меня это просто бесит! Какое равнодушие к судьбе сына! И какая самоуверенность: «Мы это поломаем!..» А как, в самом деле, ее зовут?..
По пути домой, в метро и потом на улице, я смотрю на девушек, стараюсь угадать, какая она. Наверное, маленькая – длинные любят маленьких. Вон как та, в джинсах и с модной сумкой на ремешке…
Нет, такая не возьмет три дня за свой счет, чтобы повидать моего дурачка! Да она его и не полюбит!.. И правильно сделает! Кому он такой нужен! Только нам с отцом. Мальчишка, недоучка!.. Уважающая себя девушка никогда…
Я ловлю себя на том, что разговариваю вслух, сама с собой. Только этого недоставало!.. Репетирую обвинительную речь на домашнем судилище… Интересно, что она в нем нашла? Я стараюсь быть объективной. Ну, симпатичная морда. Рост, бицепсы. А тут еще летная форма. Душка военный, как говорится…
Эта, в скромном пальтишке, как будто бы ничего. Нет, она слишком серьезная. Скорей уж вот та, с личиком, расписанным, как пасхальное яичко. Господи, до чего они все накрашены!.. И еще эти парики! Просто не доберешься до естества. Своеобразная форма мимикрии, самозащита – так объяснила мне это наша модница Женя. Она ученая дама, жена Бориного младшего брата. Они оба кибернетики. Мика работает в вычислительном центре, а Женя преподает. Она недавно защитила кандидатскую, и мы шутя именуем ее «доцент наук» – с легкой руки Витьки, который назвал ее так случайно, по своей темноте…
