Советский воинский долг и религия - страница 8
Гольбах далее отмечает: «Вообще нет ничего более противоречивого духу христианства, чем военное дело. Однако у христианских государей имеются многочисленные армии, и они постоянно воюют. Мало того, можно утверждать, что духовенство было бы очень огорчено, если бы верующие стали следовать правилам евангелия и христианского милосердия, так как это нисколько не согласуется с его интересами. Духовенство нуждается в солдатах как опоре для своих учений»1.
Правящие классы России и их союзница православная церковь проповедовали эксплуатируемым евангельские нравоучения «люби врагов», «не держи в сердце злобы», «прощай обиды», «будь милосерден» и т. д. Но сами совершали неслыханные злодеяния и насилия. «Милосердная» православная церковь всячески помогала правящим классам в разжигании войн. В удельный период церковь благословляла междоусобные войны между князьями. Затем еще с большим рвением под девизом «за веру, царя и отечество» оправдывала войны, которые вел царизм, а затем и буржуазное Временное правительство. Служба в царской армии всегда выдавалась церковью как богоугодное дело. Когда Петр I впервые ввел воинскую повинность и пожизненную службу в армии и на флоте, церковь проповедовала, что это правильно. При Екатерине II срок службы в армии был установлен 50 лет, при Александре I — 25 лет. Церковь одобряла это, как одобряла и телесные наказания. Крест и евангелие как символы «милосердной религии мира» православное духовенство использовало не только для освящения войн против иноплеменников. С еще большим рвением церковники использовали их для освящения оружия, направленного на подавление внутренних крестьянских и солдатских бунтов и восстаний, рабочих стачек и забастовок.
Церковники хотели затушевать противоречия между целями несправедливых грабительских войн и интересами народа, поднять морально-боевые качества своих солдат. Эксплуататорские классы всячески стремятся заставить массы поверить в «справедливость» своей политики, создать иллюзию общности интересов всей нации в грабительской войне. В этом случае спекуляция на религиозных предрассудках играет важную роль. Для защиты правды и добра христианин может нарушить мир, учит церковь. «Только та война находится в согласии с божественным порядком, которая ведется в пользу справедливости оружием правды…»>1 Под «добром», «правдой» и «справедливостью», истолкованных с позиций абстрактной морали, конечно, маскируется «правда», угодная и удобная господам. Господствующие классы всегда объявляют справедливым все то, что служит их экономическим и политическим интересам, а несправедливым то, что им противоречит.
Под идеологическими покровами защиты «правды» и «справедливости» эксплуататорские классы вели многочисленные антинародные и реакционные войны. А когда массы, участвовавшие в этих войнах, начинали понимать их несправедливые цели, то церковники внушали им: «Сражающийся должен знать, что он служит божественному установлению. Не его дело исследовать, справедлива или несправедлива война, в которой он сражается. Ответственность лежит на тех, кто решился на войну»[12].
Духовенство в капиталистических странах всегда изображало свои правительства миротворческими, «носителями правды и справедливости». Противники же всегда были воплощением зла и порока, носителями сатанинского духа, врагами бога.
Служители евангельского бога в годы первой мировой войны натравливали трудящихся одной страны на трудящихся другой, сеяли в массах взаимную ненависть и озлобление. Они старались убедить немецкого рабочего и крестьянина в том, что бог во имя торжества «правды и добра» хочет покарать французов и русских. В то же время священники убеждали французов и русских беспощадно убивать немцев в угоду тому же богу.
После сражения на Марне в католическом соборе Нотр-Дам во Франции был отслужен благодарственный молебен над «героем дня» — 76-миллиметровой пушкой. Это ли не кощунство?!
Католические и протестантские попы по другую сторону фронта благословляли и славословили германское оружие.
Сам кайзер в день объявления войны, созывая своих подданных под знамена, говорил: «Помните, что германский народ избран богом. На меня, германского императора, сошел дух божий. Я меч его, его орудие и представитель. Горе ослушникам! Смерть трусам и неверующим!»
