Советские спецслужбы открывают Восток - страница 11
Однако по мере поступления разносторонних сведений ВО ОГПУ сделал вывод, ставший неутешительным прогнозом будущего для национальной интеллигенции и мусульманского духовенства, которые были причислены к «контрреволюции», к силам «нелояльным к советской власти», объединявшим свои усилия в борьбе против советской власти с целью сохранения своего влияния на широкие слои населения[51]. Национально-религиозные элиты указанных регионов не причислялись даже к временным попутчикам на пути строительства социализма.
Во второй половине 1920-х годов сотрудники ВО ОГПУ пришли к выводу о том, что мусульманское духовенство «тянуло крестьянство к панисламизму и его худшим проявлениям», а борьба мусульманского духовенства против советской власти велась под руководством «пантюркистско-панисламистской верхушки националистических организаций», противопоставлявшей себя в той или иной форме советской власти[52].
Эксперты ВО ОГПУ считали, что «мусульманская интеллигенция»[53] в подавляющем большинстве поддерживала национальную и религиозную «восточную контрреволюцию», сущностью которой являлись следующие процессы: 1) восстановление и формирование новых связей между собой и с сопредельными странами, особенно с Турцией; 2) «решительное наступление на идеологическом фронте, все более вытесняя влияние коммунистической партии в деле просвещения туземных масс»; 3) формирование сил для вооруженного восстания против советской власти в случае новой интервенции. Целью подобной деятельности, по мнению ВО ОГПУ, было широкое противодействие партийному и советскому строительству.
Националистическое движение в «мусульманских» регионах страны, в оценках ВО ОГПУ, развивалось и крепло под сильным влиянием «пантюркистских» идей. Контрразведчики полагали, что широкому развитию «пантюркистских» идей на «восточных окраинах» России способствовали два основных фактора: надежда на помощь Турции как лидера тюрко-исламского мира, а также соединение идей тюркского единства с идеей объединения всех мусульман[54]. Чрезвычайно сильным влияние «пантюркистских» идей во второй половине 1920-х годов было в Крыму, на Северном Кавказе и в Закавказье[55]. Однако анализ архивных документов свидетельствует, что борьба с потенциальными и вымышленными сторонниками единства всех тюркских народов СССР продолжалась фактически до конца 1930-х годов.
Действительно, далеко не все представители национальной буржуазии и мусульманского духовенства поддерживали советскую власть, многие относились к ней настороженно, но при этом на «восточных окраинах» СССР практически не было оформленных антисоветских партий. ВО ОГПУ отмечал деятельность только двух партий — в Крыму это была «Милли-Фирка» (политическая партия крымских татар, созданная в июле 1917 г.), а в Азербайджане — «Мусават» (тюрко-мусульманская партия, образованная в 1911 г., разделявшая идеи единства тюрко-исламского мира и лидерства Турции). В то же время, по данным ВО ОГПУ, на «восточных окраинах» существовали неоформленные, антисоветские группы («группировки») нелояльной к советской власти национальной интеллигенции, кулачества и мусульманского духовенства[56].
В начале 1923 г. ВО ОГПУ прогнозировал то, что наступает период, когда различные «национальные контрреволюционные группировки будут выступать единым организационным фронтом»[57]. Об этом, по мнению экспертов спецслужбы, свидетельствовало проведение съезда Центрального духовного управления в Уфе, на котором присутствовали мусульманские лидеры разных частей страны[58].
ВО ОГПУ отмечает, что различные по своим конечным целям, националистические группировки сталкивались между собой на почве национальной борьбы, но зачастую и блокировались на общих вопросах противодействия советской власти (воспитание молодежи, внедрение нового алфавита и др.). На этом основании делался вывод: среди «руководящих кругов антисоветской интеллигенции в ряде восточных окраин» наращивались личные и организационные связи, крепло стремление найти единую платформу по ряду ключевых вопросов с целью противостояния мероприятиям Кремля
