А. С. Потапов был наделен широкими полномочиями и, вернувшись в Москву, представил ряд докладных записок сначала в НКИД, а затем в Коминтерн. Он привез с собой и письмо Чэнь Цзюнмина, адресованное В. И. Ленину. Потапов передал и свое личное письмо Владимиру Ильичу. При всей путанице в названиях и именах бывшему генерал-майору удалось дать довольно объективную оценку обоим лидерам и разглядеть принципиальную разницу в позициях Сунь Ятсена и Чэнь Цзюнмина. Это были два разных пути развития Китая; более того, это были два пути развития советско-китайских отношений. И симпатии Потапова были на стороне Чэня.
О встречах полковника Попова (судя по всему, имевшему мандат Приморской областной земской управы) с Сунь Ятсеном можно судить только по иностранным источникам. Результат встречи и здесь оказался не в пользу китайского лидера. Доктор Сунь предложил так называемый СевероЗападный план – то есть введение частей Красной армии через Туркестан в северо-западные провинции Китая для дальнейшего похода на Пекин. План этот с военной точки зрения показался Попову в высшей степени сомнительным. А по сути, это было предложение использовать одних «милитаристов» (в данном случае русских) против других – китайских. О военных инициативах Сунь Ятсена и их развитии еще пойдет речь.
В 1920 г. в Шанхае и Кантоне Сунь Ятсен встречался и беседовал с Г. Н. Войтинским, а в следующем году – с работником Коминтерна Г. Марингом>27.
В ноябре 1920 г. Сунь Ятсен передал советскому правительству предложение о том, чтобы «…Красная армия начала свое наступление весной (1921 г. – Авт.) со стороны русского Туркестана на Синьцзян». И это предложение было принято.
В начале 1921 г. части Р. Ф. Унгерна-Штернберга вытеснили китайские войска с территории Внешней Монголии. По просьбе «Временного народного правительства Монголии» РСФСР оказала военную помощь для борьбы с белогвардейцами. В мае 1921 г. Красная армия, наступая из Западного Туркестана, вошла на территорию Внешней Монголии и Синьцзяна (Китайского, или Восточного, Туркестана).
Если из Синьцзяна РККА в дальнейшем пришлось отвести свои войска, то Внешняя Монголия была надолго превращена в «передовой форпост Коминтерна в Центральной Азии».
5 ноября 1921 г. был подписан советско-монгольский договор 06 установлении дружественных отношений. Монголия стала первой страной на Дальнем Востоке, с которой Советская Россия установила дипломатические отношения.
В апреле этого же года в Гуанчжоу (Кантоне) открылась чрезвычайная сессия избранного в 1912 г. китайского парламента, который абсолютным большинством голосов избрал Сунь Ятсена чрезвычайным президентом Китайской Республики. Формально в состав вновь провозглашенной республики вошли пять южных провинций. Но союз их был эфемерен, а Сунь Ятсен не контролировал полностью даже единственную провинцию Гуандун, которую стремился сделать базой революционных сил страны, оплотом объединительного похода на Север Китая. Пекинское правительство и иностранные державы заявили о непризнании результатов президентских выборов в Гуанчжоу. Таким образом, помимо двух парламентов – в Пекине и Кантоне – в Китае оказалось и два президента.
Практически вплоть до съезда народов Дальнего Востока (январь – февраль 1922 г.) представители Коминтерна ориентировались прежде всего на форсирование развития компартии Китая и коммунистического движения в стране, рассчитывая на относительно быстрый его рост за счет установления связей партии с рабочими, солдатами и учащейся молодежью. Предполагалось, что практически с первых шагов компартия Китая может ставить своей целью борьбу за социализм и размежевание с непролетарскими политическими организациями.
Съезд народов Дальнего Востока рекомендовал КПК наряду с выполнением главной задачи партии – классовое воспитание и организация пролетариата – создать единый национальный антиимпериалистический фронт с революционной демократией в лице Гоминьдана.
После переговоров представителя Коминтерна Г. Маринга (Х. Снейвлита) с Сунь Ятсеном и другими деятелями Гоминьдана Исполком Коммунистического интернационала одобрил летом 1922 г. идею о вступлении коммунистов в Гоминьдан. Несмотря на негативное отношение руководителей КПК к Гоминьдану, они подчинились этому решению Коминтерна. По сути, речь шла о тактическом маневре, направленном на создание внутри Гоминьдана устойчивых коммунистических групп, о расколе Гоминьдана и завоевании коммунистами руководства в национально-революционном движении.
