9 февраля представитель Главного командования польской армии при главном командовании армий Латвии и Эстонии А. Мышковский вошел с Булак-Балаховичем в контакт, после чего состоялся переход на польскую территорию. В этот момент в отряде насчитывалось всего 1000 солдат и 227 офицеров[167]. В марте 1920 г. Булак-Балахович прибыл в Брест-Литовск, вступил в подчинение и поступил на обеспечение Главного командования польской армии[168].
Третьей, самой значительной группой, которая стала основой для формирования русских отрядов в Польше, стали офицеры и солдаты бывших белых Северо-Западной и Северной армий Н. Н. Юденича и Е. К. Миллера, интернированные в Эстонии и Латвии. Для этих офицеров и солдат возможность перебраться в Польшу стала реальным выходом из тяжелого положения, в котором они оказались. Общая численность интернированных белых офицеров и солдат в Эстонии составляла около 15 тысяч человек.
2 марта 1920 г. эстонское Учредительное собрание утвердило «Обязательное постановление о лесных работах», которое в среде русской эмиграции получило название «Закон о белых рабах». Постановление предусматривало призыв на принудительные лесные работы 15 тысяч мужчин в возрасте от 18 до 50 лет (в первую очередь «лиц без определенных занятий» независимо от подданства). В течение 1920 г. русские офицеры и солдаты должны были «заготавливать необходимый минимум топлива и материала для вывоза». К лесным работам приравнивалась «резка торфа и ломка горючего камня», а также добыча сланца[169]. Подготовка к отправке добровольцев в русские отряды из Эстонии в Польшу через Латвию была организована «в полном согласии с латвийскими военными властями»[170].
На организационную работу по вербовке в русские отряды и их подготовку польское военное командование с согласия Пилсудского выделило значительные средства. Политический отдел Б. Савинкова на этом этапе действовал в согласии с русским командованием добровольческих войск и регулярно направлял информацию о ходе своей деятельности русским политическим деятелям и представительству генерала Врангеля в Париже и самому Врангелю в Крым.
С негласного согласия правительств Финляндии, Эстонии и Латвии в эти страны из Польши были отправлены агенты с целью агитации в русские военные отряды офицеров и солдат интернированной в Эстонии Северо-Западной армии, русских отрядов в Латвии, бывшей Северной армии и всех желающих. Эти действия противоречили стремлению генерала Врангеля собрать на Юге России весь человеческий материал со всех фронтов – Северного, Северо-Западного и других для продолжения вооруженной борьбы с большевиками. Резервом для пополнения добровольческих отрядов Врангель считал и корпус генерала Бредова, интернированный на территории Польши[171].
В конце марта по поручению маршала Ф. Фоша генерал П. Анри разработал план наступления Пилсудского в восточном направлении (на Киев) и в период наступления сопровождал Пилсудского на фронте[172]. Польская армия в Европе в тот момент по численности превосходила армию Великобритании и уступала только Красной армии. Реализация намерения союзников и Пилсудского создать военные отряды из русских добровольцев на польской территории могла бы усилить антисоветский фронт.
Врангель, несмотря на осторожную политику польского военного руководства в вопросах сотрудничества с Белой армией, некоторое время лелеял надежды на создание объединенного «славянского фронта», свое место в котором должны были занять и поляки. Несмотря на то что Врангелю было известно о намерении польского военного руководства создать на западной границе России федерацию независимых государств во главе с Польшей[173], 15 апреля 1920 г. Южнорусское правительство в лице министра иностранных дел П. Б. Струве обратилось к польскому правительству[174] с предложением послать своего дипломатического и военного представителя в Варшаву.
Второй отдел штаба военного министерства пришел к выводу о заинтересованности Врангеля в соглашении с Польшей. Сотрудничество с Врангелем было признано возможным, поскольку он, полагали польские военные, смог бы убедить Англию, «рекомендующую прекратить борьбу с большевиками, что еще можно вести совместную борьбу с Советской Россией». Струве в своем обращении к польскому правительству поднял проблему положения отряда Бредова в Польше, предложив использовать его на правом крыле антибольшевистского фронта
