Советская поэзия. Том второй - страница 3

Шрифт
Интервал
стр.
Мол, в доме пускай твои косы заменят метлу,
Пусть руки твои, как совок, выгребают золу…
Немало ты вынесла горя в ту бурную пору,
Но к новому миру упорно вздымалась ты в гору,
И солнце открылось пытливому, ясному взору.
Сокровищем люди Востока тебя нарекли,
И женщина славою стала таджикской земли.
Ты — жизни моей долгота, полнота и основа,
И то, что в ней было, и то, что неслыханно ново,
Ты — свет моих дней, и не надо мне света иного,
Поныне ты зорька весенняя жизни моей,
Вне жизни твоей нет движения жизни моей!

1972

Хранительница огня

Перевод С. Липкина

Ходила женщина когда-то к соседям за огнем,
Она одалживала пламя, заботилась о нем,
Как жемчуга, ценились спички, и женщина в те годы
Огонь для дома добывала кресалом и кремнем.
Хозяйка тлеющие угли под пеплом берегла,
Чтоб ни в печи не остывала, ни в очаге зола,
И щеки у нее пылали, как будто хлеб румяный,
От яркого печного блеска, от жаркого тепла.
Поскольку женщина издревле в моем краю родном
Огня хранительницей стала и в сумерках, и днем,
То вспыхиваем не случайно при каждой встрече с нею,
Ее живым, неугасимым объятые огнем.

1975

ЯКОВ УХСАЙ

(Род. в 1911 г.)

С чувашского

>{3}

Лес Иванова

Перевод П. Градова

Наш отец — вековой дуб.

Из народной песни
Подобно дубу вековому,
Поэт под ветрами стоял.
В жестокий век он добрым словом
Сердца людские согревал.
Народ его, как сына, любит.
Сраженный, он в сердцах живет.
Вовеки о великом дубе
Не позабудет наш народ.
Из желудей его поднялся
Огромный лес. Как он подрос!
И сам он в том лесу остался,
Вершиною касаясь звезд.
Живет, живет поэта слово,
Великий образ не исчез.
Шуми же, лес, —
могучий, новый,
Лес Константина Иванова>{4},
Поэзии чувашской лес!

1940

Песня про Волгу

Перевод С. Обрадовича

Лейся, песня, долго-долго
По-над Волгою-рекой!..
Хороша ты, наша Волга,
Славен берег твой крутой!
В былях, в памяти народной
Ты осталась на века
Непокорной и свободной,
Волга — матушка-река!
Ты купала нас при свете
Разгоравшейся зари.
Не с того ли твои дети,
Погляди, богатыри!
И в глазах и в душах наших
Чистый свет твоей воды.
Всех ты рек, родная, краше,
Мы родством с тобой горды.
Враг завистливый, жестокий
На тебя пошел войной,
Замутить хотел истоки
Нашей радости большой.
Но назад поворотили
Мы непрошеных гостей
И на Одере поили
Наших волжских лошадей.
Лейся, песня, долго-долго
По-над Волгою-рекой!..
Хороша ты, наша Волга,
Не найти второй такой!

1963

СИБГАТ ХАКИМ

(Род. в 1911 г.)

С татарского

>{5}

Берега, берега…

Перевод Р. Морана

Гам, и щебет, и шелест полета,
Птичий пух и соломинки с глиною…
Берега, берега, вы как соты,
Так изрыли вас гнезда стрижиные!
Вы, как судьбы народные, круты.
Здесь, у вас, мои песни безвестные
Не найдут ли гнездо для приюта,
Хоть одно, хоть бы самое тесное?

«Я знаю, что видел Муса…»

Перевод Р. Кутуя

Я знаю, что видел Муса
перед смертью во сне…
Родная деревня.
Мать печь затопила.
Лепешки из белой муки,
словно снег, на столе.
А солнце окно ослепило.
Прозрачное масло
горит, как янтарь,
и перья гусиные подле.
Мать мажет лепешки,
а после — их в печь,
точно в ларь.
Рука на цветастом подоле.
Так пахнет гречишное поле.
Потом потихонечку
будит его.
Скатилось с груди одеяло.
«Сыночек, вставай,
попей молоко.
Лепешки из печи достала.
И в школу пора.
Опоздаем, сынок…»
Шипит сковородка.
И сон берестой отлетает.
Деревья шумят,
шумят за стеной.
Так тихо —
проснуться и сил не хватает.
И запах полыни.
Тот веник вчера лишь связал.
Зеленая, легкая степь Оренбуржья…
Счастливая летняя степь Оренбуржья…
На солнце глядеть не устанут глаза,
там облако светлое кружится.
И плачет Муса, как ребенок, во сне.
Рукою до матери не дотянуться.
Лепешки из белой муки
тают, как снег, на столе.
Проснуться.
Проснуться.
Проснуться.

Хасану Туфану

Перевод Н. Беляева

Два пополуночи. Бумага на столе.
Пиши, я говорю себе, работай неустанно.
Что отложил перо?
Стыдись: вон, в том окне,
Еще горит, горит огонь Туфана.
Уж если состязаться, то всерьез.
Пусть пламя песни, как в печи, запляшет.
Лишь два окна среди сугробов и берез
Горят в ночи на тихом озере Лебяжьем.
Окно в окно — струится разговор,
Как музыка — печальный, бессловесный…
Что не дает уснуть Туфану до сих пор?
Какая боль течет на снег сквозь занавески?
Приладил он на яблоньку для птиц
Читать дальше
стр.
Похожие книги
Сага о Форсайтах Том 1
Будденброки
Бамбук
Стихи о маме
И сто смертей
Роберт — хранитель железа
Песня о Сталине
Мы для любви все рождены…
До встречи не в этом мире
Божий мир