Как мы увидим из биографии Бланта, он был одним из первых кандидатов на вербовку.
Далее инструкция предписывала обращать внимание на тех, «кто обладает потенциалом разведчика и достаточно сильными мотивами, могущими привести их к сотрудничеству с совет-ской иностранной разведкой». Среди этих мотивов были такие, как «симпатии к СССР как борцу за мир, неудовлетворенность жесткой политикой правительства страны, которую они представляют, симпатии к советским идеологическим взглядам». Авторы учебника-инструкции серьезно подошли к определению мотивов, обращая внимание на самые существенные, решающие и отметая слабые и второстепенные. Так, один из пунктов инструкции гласил: «Сведения о неразборчивости в связях с женщинами не могут обычно служить убедительным компрометирующим материалом» и, следовательно, быть причиной для отказа от вербовки.
«Подготовка к вербовке». «Наши разведчики ищут необычных путей к знакомству, — говорится далее, — избегая использования мест, находящихся под контролем “контрразведки”». Учебник рекомендовал разведчику, заводя новые знакомства, создавать или находить такие условия, при которых внимание контрразведки не привлекалось бы к нему.
«Наводка», оценка, отбор кандидатур для вербовки объявлялись главной задачей иностранной разведки СССР за рубежом.
Перечислялись и примерные места, где было легче всего избежать слежки контрразведки противника: университеты, библиотеки, театры, концертные залы и другие подобные общественные места культурного назначения. Чтобы офицеры КГБ имели благовидный предлог для встречи с лицом, определенным для вербовки, им рекомендовалось «увлекаться» филателией, нумизматикой, «приобретать специальные знания по вопросам искусства, науки и литературы». Для ознакомления с объектом вербовки рекомендовалось использовать легальные источники страны — прессу, общие справочники, например «Кто есть кто», дипломатические списки, справочники о работниках прессы, биографии знаменитых людей и т. д. Получив такую информацию, резидентура советской разведки в стране пребывания решала, какие шаги следует предпринять для вербовки.
При установлении отношений с учеными и крупными специалистами рекомендовалось использовать желание ученых установить научные контакты с представителями интеллигенции СССР. Это прямо относилось и к Бланту, который, как известно, интересовался картинными галереями СССР, особенно картинами западной живописи, имевшимися в СССР, работами российских ученых в этой области, а также русской живописью, ставшей впоследствии одним из предметов его научных изысканий.
«Моментом огромной важности для наших вербовочных операций, — говорилось в учебном пособии, — является распознавание тех лиц в правительственном аппарате, которые симпатизируют нам, исходя из идеологических взглядов» (курсив мой. — В.П.).
В учебнике говорилось о «неизбежном крушении монополистического капитализма», о «росте на Западе марксистско-ленинских идей» (последнее применительно к английской интеллигенции того времени было совершенно правильно). В учебнике были приведены и конкретные примеры такой вербовки по идеологическим мотивам.
В главе о приобретении нужных связей и о первом этапе вербовки подчеркивалось, что надо «относиться самым серьезным образом к начальной стадии любого пути для знакомства». В зависимости от возможностей резидентуры разрабатывался план знакомства и давались рекомендации о путях установления контактов, а также приводились соответствующие примеры.
В главе о подготовке к вербовке и ее осуществлении говорилось: за исключением необычных обстоятельств, идеальная вербовка проходит постепенно, едва уловимо переходит из «нормальных» отношений в отношения тайные.
Разбирался вопрос и о финансировании завербованных лиц. Подчеркивалось, что это не должно делаться грубо (приводились отрицательные примеры такой вербовки).
Очень интересные данные о методах вербовки, применяемых советской разведкой, сообщает известный английский знаток шпионажа Филипп Найтли.
Прежде всего, отмечая рост левых настроений среди английской молодежи в 30-е годы, он приходит к выводу, что никогда раньше условия для поиска молодых людей и их вербовки на службу Советскому Союзу не были такими благоприятными, как в те годы. К. Филби также говорил, что в те годы работа в пользу СССР была и службой английскому народу. Так думали многие английские студенты и выпускники вузов. «Тех, кто изучал этот период, поражало, — пишет Найтли, — что ни один английский студент не вышел вперед, чтобы сказать: “Они пытались меня завербовать, но я отверг их предложение”».
