Совет на миллион. Измени мир и заработай состояние - страница 18

Вряд ли найдется хоть один человек, который, прочтя последний абзац, воскликнул бы: «Бедный Брендон! Ему так плохо оттого, что он богат!» Предлагаю ненадолго сместить фокус с меня на вас.

Что значило бы огромное богатство лично для вас? Вам было бы просто объясниться с друзьями и родственниками? Как они чувствовали бы себя в вашем обществе? Ваше нынешнее отношение к деньгам позволило бы вам сохранить их или богатство быстро утекло сквозь пальцы, как происходит с теми, кто выиграл в лотерею?

Это интересная тема для размышлений. Вина, смущение и неловкость – вот моя первая реакция на богатство, взращенная на почве моего отношения (точнее, плохого отношения) к деньгам.

Я вырос в маленьком городке Бьютт в Монтане. Лет сто назад он процветал и входил в число тех пяти городов мира, в которых впервые появилось электричество. Все дело в том, что Бьютт расположен на огромных залежах меди, а она, как известно, правила бал до появления стали. В город тянулись толпы иммигрантов и рудокопов со всего мира, в особенности из Ирландии. Очень скоро между рабочими и «этими богачами» возник конфликт, что нередко случается в индустрии, построенной на тяжелом физическом труде. Со временем медь сдала позиции, предварительно отравив землю, на первый план вышли более перспективные материалы – сталь и алюминий, и Бьютт погрузился в долгий, непрекращающийся экономический кризис. По сей день над городом витает призрак смерти, исходящей из огромной, глубиной и шириной в милю, котловины с токсичными отходами рудного производства. Стаи птиц, присевшие там отдохнуть, погибают на месте. Детоксикация невозможна, и этот котлован превратился в одну из крупнейших экологических катастроф в мире. Даже сегодня на богатых людей в Бьютте смотрят с недоверием; этот взгляд будто говорит: «Ох уж эти богачи!» Я точно знаю. Точно так же на богатых людей смотрел и я сам.

Мы жили в Бьютте, когда я был маленьким, и лишь много позже я осознал, как нам было тяжело. Однажды зимой из-за какой-то поломки мы остались без отопления. Для Бьютта типичны суровые зимы: температура падает до 10–30 градусов ниже нуля по Фаренгейту, поэтому холодный дом представлял реальную угрозу для жизни. Чтобы решить проблему, мои родители принесли из гаража и установили в нашей небольшой гостиной туристскую палатку, а затем сложили в нее все спальные мешки, одеяла и куртки. В этой палатке мы прожили около двух недель. Конечно, мы, дети, не осознавали свалившихся на нас тягот даже тогда, когда ураган оставил нас без электричества, и маме пришлось готовить еду на бунзеновской горелке[12]. Напротив, у нас появился повод похвастаться перед одноклассниками: еще бы, ведь мы живем в палатке в собственной гостиной! Несколько десятилетий спустя, вспоминая об этом, мама сказала: «Разве вы не помните, что мы ютились в палатке из-за того, что был сломан котел и мы не могли починить его до следующей зарплаты?»

Глупая история, знаю. Но она дает отличное представление о том, в каких условиях мы жили. У нас не было ничего, но благодаря изобретательности родителей мы росли с ощущением достатка. Мне до сих пор непонятно, как им это удавалось с четырьмя детьми на руках!

Говорить о деньгах в нашем окружении было не принято, разве что разговор относился к категории неприятных. Мое сознание было запрограммированно так: «Нам не нужны деньги, мы справимся и без них, кроме того, никто не любит богатых». Эта «программа» кардинально отличается от той, которую мне пришлось усвоить как бизнесмену. Она заставляет меня мыслить в ином ключе: «Зарабатывай как можно больше, чтобы как можно больше людей узнали о твоей идее».

Начав зарабатывать огромные деньги, я чувствовал вину за то, что их имею. Причина кроется в моем прошлом и том, что меня окружало много людей, несущих не менее важную идею, но живущих при этом очень небогато. Вот почему я сублимировал чувство вины, помогая тем, кто ищет свое призвание и хочет делиться с миром своими знаниями. Это помогло мне побороть неловкость от богатства, которое неразрывно связано для меня теперь с помощью ближнему.