Нападавшие растерялись. Показалось, что они остановятся, повернутся и бросятся в бегство, однако уже мгновение спустя бандиты вновь ринулись вперед в надежде пробить двойную линию обороны — стену из слуг Грэшема, твердыню из самого Грэшема и Маниона, чтобы добраться до распростертой на земле Джейн.
Замелькали дубинки, топорики, кулаки; удары сыпались направо и налево; то и дело раздавались дикие крики, и было невозможно понять, что тому причиной. Кто-то кричал не то от ярости, не то от боли, не то от радости по поводу удачно нанесенного противнику удара.
Одного из слуг Грэшема удар противника сбил с ног, и он рухнул наземь. Какой-то головорез с разбитым в кровь лицом и выбитыми зубами прорвался в образовавшуюся брешь и набросился на сэра Генри. Потеряв равновесие, тот отпрянул назад, однако, зная, что фехтовальщик имеет перед дубинкой всего один шанс, постарался использовать все преимущество холодного оружия и пронзил нападавшему плечо. Тот с криком упал и схватился за рану. Острие шпаги застряло — не то в теле, не то в грубой шерстяной ткани куртки. Собрав силы, раненый с громким стоном выдернул шпагу из раны.
Людям Грэшема предстояло добраться до задней стены театра. Для этого нужно было занять такую позицию, чтобы их могли атаковать только спереди. Слава Богу, что на Джейн была почти крестьянская юбка, без этих дурацких оборок и обручей, которые на ее месте наверняка выбрала бы какая-нибудь записная кокетка.
Троих негодяев, помочившихся на зрительный зал, и след простыл, а толпа, ринувшаяся наверх, чтобы расправиться с ними, заметно поредела и рассеялась в тщетных поисках злоумышленников на верхних галереях. Повсюду царил хаос — мужчины и женщины, пытаясь пробраться на подгибающихся от страха ногах ближе к выходу, с ужасом смотрели на первый ярус, где разыгралось настоящее побоище.
Бандиты обрушились сразу на четверых слуг Грэшема.
— Отходите к задней стене! — крикнул сэр Генри, стараясь перекричать стоящий в зрительном зале шум.
Он понимал: нужно во что бы то ни стало пробраться к чертовой стене. Отбиваясь от надвигающихся головорезов. Чувствуя на себе их горячее дыхание — резкий запах чеснока изо рта одного, омерзительную вонь гнилых зубов из пасти другого. Не выпуская из руки руку Джейн. Постоянно слыша чье-то надрывное пыхтение, сдавленные проклятия и вопль в случае удачного удара. Все время пытаясь нащупать ногой твердую почву, чтобы ненароком не споткнуться на поваленную скамью. И лишь изредка позволяя себе обернуться назад.
Младший Гарри споткнулся, подставившись под занесенную дубинку. Удар пришелся ему по ребрам. Бандит уже собрался окончательно добить беднягу вторым ударом по голове, однако Гарри увернулся. Вместо черепа дубинка с грохотом обрушилась на скамью. Во все стороны полетели щепки, а сама скамья треснула пополам.
В спину Грэшему уперлось что-то твердое. Стена! Теперь они, встав полукольцом, могли спокойно держать оборону, не опасаясь, что кто-то нападет сзади. Неожиданно Джейн упала, очутившись за поваленной скамьей. Неужели она ранена?! Слава Богу, нет. Краем глаза Грэшем заметил, как что-то пролетело мимо его лица, а спустя мгновение раздался глухой стук удара. Птица?.. Времени на размышления не было. Неужели все это дело рук Овербери? Наверное, мстит за свое унижение. В таком случае, где же сам сэр Томас?
Судя по всему, боевой дух почти оставил нападавших. Если им и заплатили, то лишь за короткую потасовку. Однако теперь театр был практически пуст, и головорезы решили в последний раз попытать счастья.
Надо отдать им должное, подумал Грэшем, упорства и храбрости этим драчунам не занимать. Или же бандитам просто пообещали хорошую награду. Собравшись с духом, громилы ринулись на плотную стену бойцов Маниона. Джейн тем временем по-прежнему пряталась за перевернутой скамьей. Вытянув вперед руку со шпагой, сэр Генри отважно ринулся в бой.
Двое его слуг упали под натиском нападавших, однако и те понесли потери — кто-то вскрикнул от боли, а кто-то рухнул наземь. Линия обороны Грэшема подалась назад. Казалось, еще мгновение — и она будет сломлена, однако затем слуги сэра Генри вновь вернулись на исходную позицию. Отброшенный назад предводитель бандитов обернулся к товарищам, обозвал их трусами, после чего вновь ринулся в атаку.
