— Я принимаю вашу капитуляцию, сэр Эдвард, — негромко произнес тот, — хотя и привык к более продолжительным поединкам.
Глаза Кока сверкнули ненавистью. Он до сих пор оставался приверженцем пышных воротников, которые были в моде в дни королевы Елизаветы. При падении воротник съехал в сторону, отчего Кок теперь имел довольно комичный вид. Вскочив на ноги, он схватил шпагу, сунул ее обратно в ножны и вышел вон, громко хлопнув дверью. От удара с гардин посыпалась пыль. В нездоровом свете, проникавшем сквозь окна, заплясали мириады пылинок.
— Да, сэр Генри, — произнес Сесил на удивление бодрым голосом, — у вас редкий дар настраивать людей против себя.
— Благодарю вас, милорд. Однако как мне кажется, он у нас с вами общий. Быть ненавидимым — тоже своего рода привилегия. Да и есть ли на свете человек, кого сэр Эдвард любит, помимо самого себя?
Сесил рассмеялся, однако смех этот тотчас перешел в надрывный кашель, который, казалось, был способен вывернуть наизнанку его нутро, от живота до легких, чтобы потом исторгнуть кишки наружу. Грэшем шагнул ближе, чтобы помочь лорду Солсбери, однако умирающий жестом велел ему отойти прочь и ждать, пока приступ не прекратится.
— Позвоните слуге, пусть принесет лекарство…
На какое-то мгновение Грэшем испугался, что Сесил скончается прямо у него на глазах. Сэр Генри позвонил в колокольчик, и ожидавший за дверью слуга поспешно вошел в комнату. Из кармашка, приделанного к боку стула, он достал пузырек и, открыв пробку, накапал его содержимое в рот хозяину. Средство подействовало почти моментально. Сесил кивнул, и слуга быстро вышел из комнаты.
— Погодите немного. Вскоре я смогу говорить, — произнес лорд Солсбери и снова умолк.
«Одному Богу известно, — подумал Грэшем, — чего ему это стоило». Ведь всякий раз, открывая рот, Сесил укорачивал себе жизнь.
— Надеюсь, вам известна склонность нашего короля к молодым мужчинам? — Голос лорда Солсбери вновь прозвучал громко и отчетливо.
— Боюсь, что это ни для кого не секрет.
— Вы знакомы с виконтом Рочестером?
— Мне не раз доводилось бывать при дворе. Как же я могу не знать Роберта Карра, виконта Рочестера? Кстати, я полагаю, что славный виконт получил кое-какую собственность, некогда принадлежавшую одному моему другу, — сказал Грэшем.
— Карр занимал особое место в составленном им списке грешников. Король Яков отнял у Рейли его любимое поместье Шерборн и отдал своему любовнику, который даже вряд ли оценил этот дар по достоинству.
Роберт Карр, родившийся в Шотландии, создание с телом ангела и мозгами овцы, ходил в фаворитах у короля вот уже несколько лет. Поговаривали, что король проводит с ним не только дни, но и ночи. А поскольку не за горами был тот час, когда Сесил отойдет в мир иной, то при дворе не останется никого, кто мог встать на пути между Карром и его неограниченным влиянием на короля.
— Насколько мне известно, виконт Рочестер был недавно произведен в тайные советники? — произнес Грэшем таким тоном, словно речь шла о какой-то безделице. Ему было известно, что Сесил изо всех сил пытался воспрепятствовать этому. Однако по мере того как болезнь брала свое, его влияние на короля постепенно начало ослабевать. Король Яков жутко боялся всего, что было связано со смертью, а вокруг Сесила уже давно витал ее запашок.
Лорд Солсбери никак не отреагировал на намек. Однако Грэшем прекрасно знал: такой человек, как он, вряд ли пропустит подобные слова мимо ушей.
— Буду с вами предельно откровенен. Похоже, между его величеством и Робертом Карром — точнее сказать, виконтом Рочестером, коим он теперь является, — имела место переписка, причем компрометирующего свойства.
— Вот как?
Это известие не оставило сэра Генри равнодушным.
Сесил вновь закашлялся, и Грэшему пришлось подождать, пока приступ пройдет.
— Лично я не видел этих писем, однако склонен полагать, что они… на весьма личную тему, возможно даже, что в них описаны, и весьма красочно, подробности отношений между мужчинами. Физическая сторона их отношений. Отношений между двумя мужчинами, понимаете?
— Да, — кивнул Грэшем. На несколько мгновений в комнате повисла тишина. — Смею предположить, что это любовная переписка между королем Англии и его любовником. Й письма эти носят в высшей степени личный характер. — Сесил промолчал, и сэр Генри после паузы продолжил: — И если о них станет известно широкой публике, это вряд ли поможет престижу монархии в нашей стране…
