– Это тоже пропусти. А данные о его деятельности до того, как он стал актером?
– Ничего нет. Это вся информация.
Кирк медленно убрал передатчик.
– Так-так, – произнес он. – Знаешь, я все еще считаю, что это всего лишь предположение, Том… но, думаю, мне тоже стоило бы посетить сегодняшнее представление.
После представления Кирк, обогнув сцену, отправился за кулисы, имевшие вполне традиционный вид, и постучался в дверь с изображением звезды. Спустя мгновение ему открыла Ленора Каридан, столь же прекрасная, хотя и не столь странная, как арктурианская Леди Макбет. Она вопросительно подняла брови.
– Я видел ваш спектакль сегодня вечером, – произнес Кирк. – И прошлым вечером тоже. Я только хотел выразить свое восхищение… вам и Каридану.
– Благодарю вас, – вежливо ответила она. – Мой отец будет очень рад, мистер?..
– Капитан Джеймс Кирк, звездолет "Энтерпрайз".
Это произвело на нее заметное впечатление – как и то, что он два вечера подряд был на их спектаклях. Она сказала:
– Мы польщены. Я передам ваш отзыв отцу.
– Нельзя ли мне его увидеть?
– Извините, капитан Кирк. Но он ни с кем не видится лично.
– Актер, отворачивающийся от своих поклонников? Это очень необычно.
– Каридан – очень необычный человек.
– Тогда я поговорю с Леди Макбет, – сказал Кирк. – Если у вас нет возражений. Я могу войти?
– Ну… разумеется. Она отступила в сторону. В гримерной была свалена целая груда театральных ящиков, готовых к отправке. – Простите, ничего не могу вам предложить.
Кирк с улыбкой посмотрел на нее.
– Вы очень скромны.
Она улыбнулась в ответ.
– Как видите, все уже упаковано. Следующие два спектакля у нас на Бенеции, если "Звездная Королева" нас туда вовремя доставит. Мы уезжаем сегодня вечером.
– Это хороший корабль, – заметил Кирк. – А вам нравится ваша работа?
– В основном. Но играть классику сегодня, когда большинство публики предпочитает смотреть эти абсурдные трехмерные видеопостановки… Это не всегда приносит такое удовольствие, как могло бы.
– Но вы продолжаете, – заметил Кирк.
– О, да, – ответила она с едва заметной горечью. – Отец считает, что это наш долг перед публикой. Но из этого не следует, что публика всегда понимает классику.
– Она сегодня вечером очень хорошо вас принимала. Вы были исключительно убедительны как Леди Макбет.
– Благодарю вас. А как Ленора Каридан?
– Вы произвели на меня впечатление. – Он помедлил мгновение. – Мне хотелось бы увидеться с вами еще раз.
– Как с актрисой?
– Необязательно.
– Я… думаю, я была бы не против, но, сожалению, мы должны придерживаться графика.
– Ну, график не всегда столь жесток, как может показаться на первый взгляд, – сказал Кирк. – Что ж, посмотрим, что будет?
– Хорошо. Будем надеяться на лучшее.
Ответ был обещающим, хотя и несколько неопределенным. Но у Кирка не оказалось возможности продолжить свое исследование. Неожиданно, настойчиво зазвучал сигнал вызова.
– Извините, – сказал он. – Это вызывает мой корабль… Кирк слушает.
– Вызывает Спок, капитан. Я должен немедленно сообщить вам. Доктор Лейтон мертв.
– Мертв? Вы уверены?
– Абсолютно, – произнес Спок. – Мы только что получили сообщение от Кыш-Центра. Он был убит – заколот.
Кирк медленно убрал прибор обратно в карман. Ленора наблюдала за ним. На ее лице не было видно ничего, кроме простодушной симпатии.
– Я должен покинуть вас, – сказал он. – Возможно, я свяжусь с вами позднее.
Кирк направился прямо в дом Лейтонов. Тело все еще находилось там, рядом не было никого, кроме Марты, но это ни о чем ему не говорило: он не был специалистом в подобных вещах. Он мягко взял Марту за руку.
– На самом деле он умер еще в день приезда этих актеров, – очень тихо произнесла она. – Его убила память. Джим… ты думаешь, что кто-нибудь из уцелевших смог хоть на миг забыть об этой трагедии?
– Мне очень жаль, Марта.
– Он был убежден, когда увидел этого человека, – продолжала она. – Двадцать лет прошло с тех ужасных событий, но он был уверен, что Каридан – именно тот человек. Это возможно, Джим? Неужели он все-таки Кодос?
– Я не знаю. Но пытаюсь разузнать.
– Двадцать лет к нему по ночам приходили кошмары. Я будила его, и он говорил, что все еще слышит крики невинных – и молчание казненных. Ему так никогда и не сказали, что произошло с его семьей.
