Сотник и басурманский царь - страница 5

– Глупцы! Трусы! Бездельники! – В последний момент взлетел ятаган в грозной руке и…

– Великий султан Халил призывает своего верного воеводу!

Только это и спасло зажмурившихся воинов от верной смерти. На приказ султана бегут со всех ног, медлить нельзя, будь ты хоть трижды герой Арабских Эмиратов и самый страшный воин во всей Персии. Сплюнул наземь воевода, огорчился искренне, что не успел три души загубить, и пошёл быстрым шагом к владыке. Надо ж узнать, чего ему понадобилось? Может, в поход военный пошлёт, а может, и просто прямо сейчас прирезать кого-нибудь, благо как раз настроение подходящее…

Пробежался он по мраморным ступеням, растолкал челядь дворцовую лизоблюдствующую, развеял перед собой дым вонючий кальяновый и на одно колено перед султанским троном упал:

– Повелитель звал меня?

– А? Что? Кто эта, я не понял, э…

– Твой верный воевода, о владыка! Я прибыл по твоему первому слову! Прикажи мне убить всех врагов, и я залью их кровью все города, на которые падёт тень твоего гнева!

– А-а… это ты. – Султан выплюнул мундштук кальяна, зевнул и с трудом сосредоточился на деле. – Слушай, такое дело… Абидели меня.

– Кто посмел?!! – вскочил воевода, как бы в порыве праведной ярости хватаясь за рукоять ятагана. Тоже, видать, театральщиной не брезговал, перед вышестоящим себя показать всегда умел ненавязчиво…

– Значит, так. Бери своих лучших воинов и сабирайся в поход. Казаки савсем стыд потеряли, напали на мой караван! Новых рабынь отобрали, представляешь?

– Они пожалеют об этом, повелитель!

– Э, канечно, пожалеют, мы же им отомстим страшной местью! Ты меня знаешь, я такие вещи не спускаю. Но! Как только закончишь там всех убивать, не забудь набрать мне их женщин. Много не нада, штук десять – двадцать. Ну там пасимпатичнее посмотри, на свой вкус. Гаварят, в казачьих станицах очень красивые девушки…

– Приведу всех до единой, – гнусно усмехнулся воевода, но султан его поправил:

– Не-э, всех не нада. Ты пасматри, чтоб не было там толстый-молстый, кривой-мривой и чтоб бюст не нулевого размера, да? Всё понял? Иди давай, не томи, у меня и так гарем пустой…

Пока владыке подносили новый кальян, воевода тихо, с поклонами, начал сваливать, пятясь к дверям. Восточная традиция, если у тебя неуправляемое начальство с психическим креном на всю чалму, задом к нему не оборачивайся, мало ли…

– Я исполню приказ величайшего!

– Маладец, маладец, – пробормотал султан Халил и вдруг, вспомнив что-то важное, хлопнул себя по лбу: – Эй, визирь! Напомни точно, когда мы изволили казнить свой гарем?

– Ровно неделю назад владыка дня и ночи раскрыл заговор недостойных женщин, помышлявших о смене очерёдности и недозволительном женском оргаз…

– Да, да, харашо, дальше я сам! Вот слышал, дарагой мой воевода, неделю назад! А две недели уже будет савсем-савсем вредно для маего организма. Так что у тебя есть шесть дней. Нет, лучше пять. Ну ты всё панимаешь, да? Если не успеешь, или девушек не найдёшь, или что-то там не так пойдёт, не знаю, э-э… Ты тагда лучше сам себя где-нибудь тихо зарежь.

– Да, владыка. Я всё понял, – покорно кивнул опытный воин, и впрямь прекрасно понимая, что за этим толстым волюнтаристом не заржавеет…

А султан басурманский поудобнее на широком троне улёгся, всех разогнал, вроде придремнуть собрался, да как-то всё не убаюкивался. Поэтому решил он позвать своего верного убаюкивателя, главного придворного льстеца и восхвалителя, ибо сладкие слова великой силой обладают. Хоть хвала и не халва, но действует безотказно: и настроение поднимает, и самооценка не падает…

– Бирминдулла! Бир-мин-дулла!!!

В одну минуту из-за ковров да занавесей выбежал ловкий старичок в дорогом халате и чалме – сам с седой бородой до пояса, глаза хитрые, и хоть прихрамывает этак на левую ногу, но двигается быстро.

– Я здесь, о властитель Вселенной и всех межгалактических планетарных систем!

– Вай, какие мудрые слова… Давай скажи уже про меня что-нибудь, никак уснуть не могу.

– Все знают, что даже солнце на небе, рыбы в воде, звери в лесу, люди и животные – все они существуют в этом мире лишь благодаря неизмеримой милости нашего повелителя! – звонким и торжественным голосом начал старичок, а недовольные морщинки на лбу султана Халила быстро разгладились. – Им любуются луна и звёзды, ибо они от рождения лишены такой неземной красоты! Да и есть ли кто, могущий сравниться с величайшим и уникальнейшим в уме, в силе, в храбрости, в богатстве и красноречии, спрашиваю я? И не нахожу ответа! Ибо как же можно объять необъятное, постичь непостижимое, оценить неоценимое и осознать неосознаваемое…