Сосны шумят - страница 26

Шрифт

Интервал

Смешное слово — плим.

Я повторяю снова:

Плим, плим, плим!

Вот прыгает и скачет

Плим, плим, плим!

И ничего не значит

Плим, плим, плим.

Мне грустно

Мне грустно — я лежу больной,

Вот новый катер заводной.

А в деревне — лошади.

Папа мне купил тягач,

Кран игрушечный и мяч.

А в деревне — лошади.

Мне грустно — я лежу больной,

Вот вертолетик жестяной.

А в деревне — лошади.

А я в деревне летом был,

Я лошадь серую кормил,

Она сухарь жевала

И головой кивала.

Кораблик

Летний ливень лужи налил —

Целые моря!

Дача встала у причала,

Бросив якоря.

Только мой корабль отважный

Борется с волной.

И неважно, что бумажный

Парус надо мной.

Я слышал!

Я ненавижу Тарасова:

Он застрелил лосиху.

Я слышал, как он рассказывал,

Хоть он говорил тихо.

Теперь лосёнка губастого

Кто же в лесу накормит?

Я ненавижу Тарасова.

Пусть он домой уходит!

Живи, ёлочка!

Мне ёлку купили!

В лесу на опушке её не рубили.

А сделали ёлку на добром заводе

Хорошие дяди, весёлые тёти.

Скорей приходите,

Скорей поглядите

На ёлку из тонких серебряных нитей:

Вся в хвое мохнатой,

Блестящей и пышной,

Задень —

И она зазвенит еле слышно.

А ёлка лесная осталась живая,

Стоит на опушке,

Макушкой кивая.

Кому?

Никому!

Просто — ветру, метели,

Такой же красивой

Неспиленной ели!

Куда в машинах снег везут

Куда в машинах снег везут?

Наверно, в странах жарких

Его ребятам раздают

На Новый год в подарках.

Получат полные кульки —

И все бегом играть в снежки!

Снежки не долетают,

На жарком солнце тают,

И только лужи там и тут…

Куда в машинах снег везут?

Ничья кошка

Это ничья кошка,

Имени нет у неё.

У выбитого окошка

Какое ей тут житьё?

Холодно ей и сыро.

У кошки лапа болит.

А взять её в квартиру

Соседка мне не велит.

Ящерка

А у меня есть ящерка!

Живёт она в старом ящике.

И я её утром кормлю.

И я её очень люблю.

Гном

К нам по утрам приходит гном.

В Москве приходит, прямо в дом!

И говорит всё об одном:

— Почаще мойте уши!

А мы кричим ему в ответ:

— Мы точно знаем, гномов нет! —

Смеётся он: — Ну нет так нет,

Вы только мойте уши!

Голубая страна

А я рано утром залез на сосну,

Я видел вдали голубую страну,

Голубых людей,

Голубых лошадей,

Голубых-голубых индюков.

А я поздно вечером влез на сосну,

Я видел вдали золотую страну,

Золотых людей,

Золотых лошадей,

Золотых-золотых индюков.

А если б я ночью залез на сосну,

Увидел бы я никакую страну,

Никаких людей,

Никаких лошадей,

Никаких-никаких индюков.

Ну зачем?

Я могу и в углу постоять,

Час могу, два могу или пять.

Я не брал эту запонку красную,

Ну зачем говорите напрасно вы!

Я могу и в углу постоять,

День могу, два могу или пять.

Я не брал эту запонку красную,

Ну зачем говорите напрасно вы!

Теплый вечер

Тёплый вечер.

Тёплый ветер.

Кусочек тёплого неба.

Кусочек тёплого хлеба.

Молоко парное, тёплое очень.

— Мамочка, тёплой ночи!

РОСТИК И КЕША

Глава первая. ПРИШЁЛ КЕША

Наконец Ростика оставили в покое. Теперь он сидел на крылечке изоляторного домика и больше не кашлял. Елизавета Елизаровна, сказав: «Нет, это не пертуссис», удалилась в свой кабинет, «Пертуссис» — на докторском языке означает «коклюш».

Ростик обрадовался. Выходит, никакой у него не коклюш. Славно!

«Славно», — подтвердила весёлая берёзка, которая росла рядом с крылечком. Так, во всяком случае, показалось Ростику. Куст орешника молча кивнул, но не потому, что хотел принять участие в разговоре, а потому, что как раз в этот момент, раздвигая ветки_>; из куста выбиралась собака. Она остановилась перед Ростиком, шумно подышала, свесив язык, и спросила:

— Ты кто?

— Ростик, — ответил Ростик.

Собака осторожно приблизилась, понюхала Ростикову колонку.

— А я — Кеша, — сказала она. — Я тебя не боюсь?

— Нет, — сказал Ростик. С чего бы это?

Собака вильнула хвостом, завернув его колёсиком.

— Ты не бросаешь в собак камнями?

— Да ты что?!

— А палки не бросаешь?

— И палки не бросаю.

Коша опять вильнул хвостом-колёсиком.

— Ты мне помоги, — сказал он.