Петр встал и подошел к столу учителя. Класс молча и напряженно следил за ним.
— Что же мы будем делать вот с такими болезнями человека? Тут нам никто не поможет — ни врачи, ни ученые, никто… кроме нас самих…
Петр перевел взгляд на учительницу, про которую совсем забыл. Та смотрела на него с нескрываемым удивлением. Петр смешался, спохватился:
— Я, кажется, много времени занял… Извините, до свидания…
Моряк поспешил к выходу. Кто встал, кто остался сидеть. Учительница оторвалась от окна, подошла к столу. Села и подняла глаза на ребят.
— Целый год мы встречались каждый день, — подбирая слова, начала Инесса Сергеевна. — И вот сегодня — последний урок… Самый последний… Все перешли в седьмой класс, кроме…
Ребята невольно снова повернулись к парте, где сидел в грустном одиночестве конопатый.
Радостно залился звонок. Ребята вскочили, зашумели:
— До свидания, Инесса Сергеевна!
— До свидания!
Класс опустел в мгновение ока, и Инесса Сергеевна осталась одна. Она раскрыла журнал, нашла фамилию Прокопенко. Последние дни — сплошные н/б, что значит — не был. Вот недавно еще был, а сейчас — уже нету.
Учительница начала одну за другой читать вслух фамилии своих учеников. По алфавиту, от «а» до «я». Будто сегодня первое сентября, и она, Инесса Сергеевна, только знакомится с мальчишками и девчонками из 6 «Б».
ДРУГ ПРОФЕССОРА ЗЕНКЕВИЧА
В уютной бухточке, отгороженной скалами от внешнего мира, стояли на берегу двое мальчишек лет десяти. Оба загорелые, в купальных трусиках. Но один — поплотнее и пошире в плечах, а другой — и подлиннее, и по худее.
Загибая пальцы, худеряшка безостановочно считал:
— 43… 44… 45… 46…
Крепыш, приставив к глазам бинокль, обшаривал море.
— 57… 58… 59… 60… Минута… То есть, уже две минуты… Гарька, ты видишь его? — спросил худеряшка у крепыша.
Не отрываясь от бинокля, Гарька молча покачал головой.
— 7… 8… 9… 10… Может, с ним что случилось? — забеспокоился худеряшка. — 14… 15… 16… Может, у тебя бинокль барахлит?
— Мой бинокль барахлить не может, — твердо ответил Гарька. — И вообще, не подымай паники, Шурик!
Вдруг Гарька обрадованно закричал:
— Вот он!
Раздался всплеск, и на поверхности моря показалась стриженая голова Володьки.
— Вижу и без твоего бинокля! — беззлобно огрызнулся Шурик и что есть силы заорал:
— Ура-а-а!!!
Володька уже шел кролем к берегу. Вода пенилась по его следу. Не доплыв нескольких метров до берега, встал на ноги. Мокрое лицо Володьки сияло от радости.
Мальчишки бросились к нему.
— Две минуты 35 секунд, — восхитился Шурик.
— «Отличные, еще не отравленные никотином легкие» — так сказал про меня профессор Зенкевич, — небрежно бросил Володька и с удовольствием растянулся на теплой гальке.
— Кто-кто? — переспросил Гарька.
— Профессор Зенкевич, начальник кругосветной экспедиции на исследовательском судне «Витязь», — невозмутимо объяснил Володька.
Мальчишки переглянулись, и Шурик опустился возле Володьки.
— Ты что, был в научной экспедиции?
— Не был, но буду, — Володька сел и, глядя в глаза Шурику, громко прошептал: — Только об этом никому ни слова. Тайна, гроб-могила. Понятно?
— Понятно, — машинально кивнул Шурик.
— Свистишь, пацанов в экспедицию не берут, — не поверил Гарька.
— Пацанов не берут, а меня взяли, — гордо произнес Володька. — Экспедиции нужны опытные аквалангисты… Ты что, думаешь, академик с седой бородой под воду полезет?
— Вечно ты, Гарька, никому не веришь, — Шурик неожиданно прыснул: — Вот умора — академик с седой бородой под воду ныряет.
Гарька не ответил, но по всему чувствовалось, что Володька не убедил его.
И Володька это понял.
— Твое? — спросил Володька, показывая на самодельное подводное ружье, лежавшее у ног Гарьки.
— Мое, — ответил Гарька.
— Дай на минутку.
— Бери.
Володька поднялся, взял ружье. Прицелился в сторону моря, нажал на курок. Острога со свистом прорезала воздух.
Володька зарядил ружье, вошел в воду. Набрал побольше воздуха и нырнул.
Где-то здесь за черным камнем пряталась камбала. Володька ее заметил, когда нырял, чтобы продемонстрировать мальчишкам мощь своих легких.
Ага, вот она, круглая, плоская! Даже с места не сдвинулась. Словно ждет его, Володьку. Вот дуреха!
