– Какой?
– Я не знаю. Пока не знаю. Не думаю, что она польстилась на деньги. Я о другом думаю: Уайтвелл А. – человек того сорта, что способен медленно колесовать другого человека, время от времени отламывая кусочек души от тела. Он будет пытать любого, кто станет у него на пути, не исключаю, что и Уайтвелла Ф.
– Дональд, как ты можешь такое говорить? Артур – милый человек.
– Да, когда ему это выгодно, но безжалостен, когда надо добиваться своей цели.
– Разве не все мы таковы?
Я улыбнулся.
– Некоторые из нас.
– Мне кажется, это злая насмешка.
Я промолчал.
– Открой вон тот чемодан и загляни в карман на «молнии». Его письмо там, – сказала Берта.
Я достал письмо, поднес к свету. Та же бумага. Водяные знаки те же самые. Я совместил оба листка. Письмо Корлы Бурк было без верхней части фирменного бланка, его загнули и отрезали острым ножом. Вот и все.
Берта Кул воскликнула:
– Ну, чтоб мне провалиться!
Я аккуратно спрятал письмо Корлы Бурк в карман.
– Что мы собираемся делать дальше, дружок? – спросила Берта.
– Я хочу проверить Лос-Анджелес. Долго Уайтвелл собирается здесь оставаться?
– Думаю, день или два.
– Ты хочешь провести вечер в Лос-Анджелесе?
– Нет. Берта слегка устала, и ей нравится климат пустыни, дружок.
– Есть поезд в девять двадцать. Я закажу на него билет.
Напитки нисколько не помогли: Филипп Уайтвелл уныло демонстрировал, что его сердце разбито. Артур Уайтвелл продолжал смотреть на меня, как игрок в покер смотрит на человека, который сначала отказывается от прикупа, а потом выкладывает кучу синих фишек на стол[1]. Берта парила над нами, словно голубь мира. Ее старания добиться, чтобы все шло гладко, и выглядеть светской дамой не могли быть вечными, они так же не подходили к ее облику, как и относительно стройный силуэт. Да, Уайтвелл А. каким-то образом сумел, пусть на время, загипнотизировать ее. Берта вдруг осознала себя женщиной.
Оставалось гадать, как эта метаморфоза отразится на ее деловых качествах. Битва новой Берты Кул с прежней, алчной в делах, обещает быть грандиозной.
Что до меня, то я был равно любезен со всеми, охотно обсуждал вопросы политики и вооружения и совсем не желал беседовать о Корле Бурк.
Обед был прекрасный. Наступающий вечер теплым. Вокруг уличных фонарей, жужжа, кружили насекомые. Все двери и окна в ресторане распахнуты настежь. Жители города и даже туристы разгуливали без пиджаков.
Уайтвелл-старший на правах хозяина оплатил счет.
Филипп наклонился ко мне:
– Лэм, я вам полностью доверяю.
– Благодарю.
– Вы разыщете Корлу?
– Мы работаем на вашего отца.
– Но и он хочет, чтобы вы нашли Корлу. Правда, папа?
Уайтвелл ответил:
– Да, Филипп, если мы сумеем добиться этого, в разумных пределах тратя деньги и время.
– Но ты же понимаешь, отец, такое дело не может зависеть от денег. За исчезновением Корлы кроется что-то зловещее, ужасное…
– Ладно, ладно, Филипп, давай не будем обсуждать серьезное дело после обеда. Дадим ему спокойно перевариться.
– Но ты обещаешь мне, что мистер Лэм, то есть миссис Кул и мистер Лэм со всей возможной интенсивностью продолжат поиски?
– Вот это, Филипп, тебе придется оставить на мое усмотрение. – Артур Уайтвелл взглянул на меня. – Лэм, если вы сможете найти то письмо и если оно определенно подтвердит, что Корла уехала добровольно, я думаю, что мы с Филиппом засчитаем вам это как выполнение вашей задачи.
– Но, отец, мы не можем остановиться только на письме и бросить все как есть. Мы должны разыскать Корлу. Мы просто обязаны!
Подошла официантка со сдачей. Уайтвелл дал ей ровно десять процентов чаевых.
– Ты что-то мало ела, Берта. Все в порядке? – спросил я наивно своего шефа.
– Да. Я не чувствую себя проголодавшейся. Аппетит у меня не пропал, но я не ощущаю того волчьего, адского чувства голода, которое ощущала, когда была… тяжелей, чем сейчас.
Уайтвелл Артур обратился к сыну:
– А ты когда-нибудь бывал в игорных домах, Филипп?
– Нет, – ответил тот односложно.
Артур многозначительно посмотрел на Берту.
– Не хотите ли, миссис Кул, присоединиться к нам и сыграть по маленькой или предпочтете отправиться в отель и провести совещание со своим помощником?
