Но случайность случайности рознь. Действительно, нам всегда помогает «случай», но дело в том, что мы сами ищем этот «случай», мы гоняемся за ним и в долгих, неустанных поисках наконец натыкаемся на него.
Мы знаем темные, трущобные места, где могут проговориться и дать хотя бы косвенные улики. Мы знаем места, где разыскиваемый может ненароком попасться, и в этих местах беспрерывно дежурим, часто с опасностью для жизни.
И «случай» оказывается, но насколько удача наших поисков будет обязана случайности — это еще вопрос, и я склонен думать, что не будет нескромностью приписать что-нибудь и нашим способностям, и энергии. Но я отвлекся.
Итак, оставалось найти Александра Перфильева, чтобы все «душители» были пойманы.
Об этом Александре Перфильеве мы знали только, что ему около сорока двух лет, что он из крестьян города Лермонтова Костромской губернии, сидел в Петербурге в тюрьме за бродяжничество, был выдворен на родину, откуда снова бежал года два назад и, проживая в притоне у Сверчинского, завел дружбу с «душителями». Душил извозчиков с Федором Ивановым, Калиной и Пояненом, грабил и воровал в компании со всеми. Ко всему этому я знал его в лицо, так как видел его у Славинского.
В то время в Петербурге еще не было образцового порядка, который заведен теперь, особенно в отношении полицейском. За паспортами следили слабо. Не только отдельные дома, но целые кварталы являлись притонами для всяких бродяг и проходимцев. Поэтому нетрудно представить, какой сложной задачей являлся розыск хотя бы в Петербурге этого Перфильева. А если он ко всему ушел в уезд? Но я храбро взялся за дело.
Прежде всего обошел все известные мне притоны и подозрительные места и везде, где у меня были приятели, а такие среди воров и бродяг у меня всегда были, пообещал их наградить за любые сведения. Затем установил наблюдение за будками номер девять и одиннадцать, а также за всеми заставами. Наконец, я сам, переодеваясь в разные костюмы, заходил всюду, где бывают воры, и смело заводил разговоры о пойманных «душителях», оканчивая их не без хвастливости:
— Ну, да не всех еще переловили! Сашка-то гуляет еще! Он им задаст еще трезвона!
Но на эту удочку никто не ловился, очевидно, не зная ни «душителей», ни Сашки.
Я продолжал свои поиски, не теряя надежды. И вот однажды в Спасском переулке я прошел мимо двух проституток, из которых одна говорила другой:
— А Сашка опять в Стеклянном объявился! Вот башка!
— К Машутке, чай…
— А то к кому же? Петька вчера навалился на него и кричит: «Донесу!» А он его как шарахнет!
«Сашка! Отчего это и не быть ему?» — тотчас мелькнуло у меня, и, прикинувшись пьяным, я задел этих фурий.
— Пойдем, красавчик! — предложила одна из них.
— А што ж! — согласился я. — Коли пивка, я с удовольствием!
Через минуту я сидел с ними в скверной пивной и пил сквернейшее пиво. Они спросили себе папиросок и стали дымить каким-то дурманом. В такой обстановке притвориться пьяным ничего не стоило.
— Ты откуда? — спросила меня одна из красавиц. — Может, с нами пойдешь? Ночлег есть?
Я замотал головой.
— Зачем? Я и так заночую! Мне не надо! Я выпить — выпью. Вот Сашку встречу, и еще деньги будут! Пей!
— Сашку? Какого Сашку? — спросила другая.
— Перфильева, какого! Его самого. А деньги есть! — Я звякнул монетами в кармане.
— Пойдем с нами, миленький, — ласково заговорила первая фурия. — Тебе у нас хорошо будет. И Сашку повидаешь.
— Сашку? — переспросил я. — Большого? Рыжего?
— Его, его! — подхватила другая. — Пойдем!
— В оспе?
— Да, да, лицо все в оспинах. Ну, идем!
— Нет, — ответил я, — сегодня не пойду, пьян. Спать пойду.
Бросив на стол деньги, я вышел из пивной и, притворяясь пьяным, с трудом дошел до угла.
Придя домой, я стал думать, как мне изловить этого Сашку. Что это он, я уже не сомневался, но идти в Стеклянный флигель Вяземской лавры, куда мы даже во время обхода не всегда решались заходить, и брать оттуда Сашку — дело было невыполнимое.
Я решил выследить его днем и арестовать. Для этого я взял с собой опять своих силачей и Ицку. Переодевшись оборванцами, мы в пять утра уже были во дворе лавры против Стеклянного павильона.
