Глаза первых людей действительно открылись. Но вместо того, чтобы увидеть себя хитроумными (евр. ару мим), они обнаружили, что они голые (евр. эйруммим). Невинная нагота младенчества, в которой они пребывали до тех пор, оказалась несовместимой с таким «познанием добра и зла». Теперь они знали о себе нечто такое, что заставляло их прятаться.
Библия описывает, как Бог в саду зовет Адама: «Адам, где ты?» Наверное, Он, Всеведущий, не просто интересовался местоположением Адама, но взывал к нему: подумай, в каком положении ты теперь очутился, и обратись ко Мне! Адам отвечает: «голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся». До сих пор он общался с Богом свободно, но теперь испытывает перед Ним стыд и страх.
Тогда Бог спрашивает напрямую: «Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» Адам признает сам факт, но он, разумеется, ни в чем не виноват: «Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел». Впрочем, и жене есть, на кого переложить ответственность: «Змей обольстил меня, и я ела».
Раскаяние не состоялось, и тогда наступает наказание. Бог проклинает змея и говорит о войне, которая отныне будет между ним и человеческим родом: «Вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту». Так люди и поступают со змеями – но речь явно идет не только об этом. Теперь неизбежной стала вражда между человечеством и сатаной, его так и называют – «враг рода человеческого».
Наказание женщине – болезненная беременность и тяжелые роды (у животных они и в самом деле обычно проходят куда легче), а также непреодолимое стремление к мужчине, который будет господствовать над нею. Наказание самому мужчине – тяжкая работа: «в поте лица твоего будешь есть хлеб». Отныне деревья эдемского сада не дадут пищу человеку, и вместо свободного созидательного труда ему предстоит суровая борьба за существование. Особенно хлестко эти слова должны были прозвучать в том мире, где не каждый день ели досыта и где основным сельскохозяйственным инструментом была простая мотыга.
Но самое главное – люди теперь подвластны смерти. Нет, они не умерли сразу – и они, и их потомки, по свидетельству книги Бытия, жили неправдоподобно долго (Адам, например, 930 лет), но теперь, вдали от Бога и от рая, начинается их умирание.
Перед тем как изгнать людей из рая, Бог одевает их в «кожаные одежды». Вполне возможно, что здесь имеется в виду не одежда в нашем понимании, а наши нынешние тела. Если так, то Эдем располагался в каком-то другом мире, а в этот мир человек попал уже после грехопадения. Так начиналась история человечества…
«Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа». За Каином последовал Авель, а потом и другие дети. В этой семье все возникает впервые, например, разделение на земледельцев (Каин) и пастухов (Авель), столь важное для древних культур. Но мы привыкли связывать имена этих братьев с первым в мире убийством.
Оба они приносят жертву Богу – ведь на смену свободному богообщению теперь приходят различные религии. Жертва Авеля принята, жертва Каина нет, и вспыхивает первая война, религиозная и братоубийственная одновременно: Каин убивает Авеля. И тогда Бог спрашивает его, как прежде его отца, Адама: «Где Авель, брат твой?» Но и он, как некогда отец, не хочет говорить правды: «Не знаю; разве я сторож брату моему?» Но если молчат люди – сам мир свидетельствует о том зле, которое его осквернило: «Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли», – отвечает Каину Бог.
Та самая земля, из которой взят был человек и возделывать которую он был призван, будет теперь нередко взывать к Богу голосом пролитой человеческой крови. История человечества только еще начинается…
Сегодня люди часто задаются вопросом: «А есть ли Бог?» Сегодня первая фраза Библии – «В начале Бог сотворил небо и землю» – звучит как ответ именно на этот вопрос. Но древний читатель был твердо уверен, что боги существуют и что окружающий мир создан ими. Читая ту же самую фразу о сотворении мира, он, скорее всего, спрашивал себя: «а который из богов, и каким именно образом?»
