Источником богатства Владиславича являлись прежде всего царские пожалования и щедро предоставляемые ему торговые льготы и привилегии. Чтобы барыши ручьями текли в карман, Владиславичу оставалось не прозевать выгодной рыночной конъюнктуры, проявить расторопность в закупке нужных товаров и своевременно доставить их в порт к прибытию кораблей. Монопольное положение позволяло ему диктовать выгодные цены на товары, закупаемые внутри страны и при продаже их за границей.
Всю черновую работу выполняли приказчики. Но не чурался ее и Владиславич, он не был домоседом и с легкостью отправлялся в дальний путь. Тяготы путешествий тех времен его, кажется, не обременяли, и Савву Лукича можно было встретить в далеко отстоявших друг от друга городах: Нежине и Вологде, Казани и Петербурге, Москве и Киеве.
Немалые доходы Савве Лукичу приносили подряды и откупа, то есть теснейшие деловые связи с казной. При заключении контрактов на подряды он получал авансы от казны – половину подрядной суммы, чем существенно увеличивал свой оборотный капитал. Кое-что ему перепадало и при выполнении финансовых поручений правительства. Заметим, кстати, что честность и обязательность облегчали Владиславичу выполнение этих поручений – его кредитоспособность высоко котировалась в купеческом мире стран Западной Европы.
Благожелательность Петра Владиславич использовал многократно. Жалованной грамотой 1703 года он не удовольствовался и, приехав во второй раз в Москву, обратился к царю с просьбой вознаградить его за оказанные России услуги выдачей трех тысяч пудов икры, а также новой жалованной грамоты на пергамене. «И приписати б некоторые два слова, которые надобны». Сведениями о получении икры мы не располагаем, а «два слова» на пергаменной грамоте, выданной в апреле 1705 года, обнаружить нетрудно – к населенным пунктам, где Владиславичу разрешалось беспрепятственно торговать, были добавлены «малороссийские городы»>[528]. Из переписки Владиславича за 1705–1711 годы явствует, что он совершал торговые сделки преимущественно на Украине и главная контора его фирмы находилась в Нежине.
Царь охотно откликался на просьбы Владиславича. В апреле 1707 года он писал азовскому губернатору Ивану Андреевичу Толстому: «Господину Саве в его торговом деле чини всякое вспоможение». Губернатор отвечал царю: «Господину Саве в торговом ево деле всякое вспоможение чинится». В 1709 году Савва Лукич взял на откуп индукту, то есть сбор пошлин на ввозимые на Украину товары. В следующем году на Украине свирепствовало моровое поветрие; торговля, естественно, сократилась, следовательно, уменьшился и сбор индукты. Царь велит гетману Скоропадскому с Владиславичем «снисходительнее поступать… дабы ему в том не было разорения».[529]
Савва Лукич был своим человеком при дворе Петра и встречался с ним довольно часто: то во время пирушек, то выполняя его заказы на поставку заграничных товаров для царского обихода – бархата и материй для гардероба, различного рода инструментов, вин и т. д. В 1708 году он отправил царю доставленные из Турции «некоторые немногие закуски тамошнего строения».
В этих условиях двери правительственных учреждений были широко открыты для Владиславича, что облегчало как торговые сделки, так и заключение контрактов на подряды и откупа.
В 1706 году на обоз, сопровождаемый приказчиком Владиславича, напали разбойники и отбили сани с деньгами и товарами. Если бы челобитную подал ординарный купец, то ее наверняка захоронили бы в ворохе бумаг и претензии истца остались бы неудовлетворенными. В случае с Владиславичем правительственные инстанции проявили такую оперативность, что быстро обнаружили виновников, и тут же казна компенсировала понесенные убытки, а уплаченную сумму взыскала с помещика, чьи крестьяне разбойничали.[530]
В 1707 году царским указом Владиславичу велено было поставить 200 тысяч аршин сукна для экипировки драгунских полков Меншикова, причем покупал он сукно не на свои деньги, а на вырученные от продажи казенных мехов 15 тысяч рублей.[531] Совершенно очевидно, что посредническая операция принесла Владиславичу немалые барыши.
