– Лючанна само очарование, – заявила Памела, восторженно заломив руку, при этом ее потрясающее бриллиантовое кольцо вспыхнуло. – Флейм, она тебе понравится. Она такая сердечная, такая милая… Ну да что говорить. Ты должна сама с ней познакомиться. Пойдем. Она в зимнем саду с Питером. – Ухватив Флейм за руку, она потянула ее за собой, затем задержалась ровно на столько, чтобы обронить Эллери: – Вы тоже, разумеется. – И опять вспорхнула, умудряясь постоянно на полшага опережать Флейм и лопоча без умолку. – Знаешь, она полностью изменила программу поездки и прилетела сюда на частном самолете. Это было совершеннейшим безумием – все перекроить сегодня днем. – Флейм вежливо улыбнулась, зная, что другой реакции не требуется. – Подожди, сейчас ты увидишь ее платье. Оно восхитительно, а какое на ней ожерелье – ты умрешь от зависти! Просто фантастические бриллианты и рубины. Жаки намекнула, что, мол, это подделка, – добавила она, заговорщически понизив голос при упоминании о Жаки Ван Клив, в прошлом, до развода, светской львице, ныне журналистке, ведущей раздел светской хроники Сан-Франциско. – Но камни натуральные, это точно. Поверь мне, уж я-то знаю.
Флейм в этом ни секунды не сомневалась. Говорили, что драгоценности Памелы Деборг не уступали ни размерами, ни качеством коллекции герцогини Виндзорской.
Несколько стеклянных дверей, выходивших в зимний сад, были открыты. Памела проскользнула сквозь них и на долю секунды остановилась. Из огромных окон роскошно обставленной просторной комнаты открывался строгий вид на залив и мост Золотые ворота. Среди растений в кадках и китайских вазах интимными группами были расставлены плетеные кресла, утопавшие в этой зелени.
В центре, приковав к себе всеобщее внимание, стояла дива – в алом платье, плотно облегавшем ее пышные формы, с вырезом на спине.
Она обернулась, и Флейм увидела колье из бриллиантов и рубинов, а также примелькавшееся по фотографиям лицо – безусловно, незаурядное, однако из-за излишней резкости черт его нельзя было назвать красивым.
Разумеется, все они сейчас заняты ею, подумала Флейм, оглядывая членов комитета попечителей оперного театра, сгрудившихся вокруг Лючанны Колтон, среди них находился и хозяин дома, светловолосый финансист Питер Деборг.
– Вот она, – зачем-то сказала Памела и устремилась вперед. – Простите, что перебила вас, Лючанна, но вы непременно должны познакомиться еще с одной представительницей нашего комитета, Флейм Беннет.
– Прекрасно. – Во взгляде ее темных глаз отразился тот же поверхностный интерес, что и в улыбке. – Очень рада.
– Я чрезвычайно польщена знакомством с вами, мисс Колтон. И надеюсь, вы примете мои извинения за опоздание.
– Да-да, – затараторила Памела. – Флейм снимала рекламный ролик, и у них возникли какие-то неприятности то ли со львом, то ли с леопардом.
– Значит, вы актриса?
– Нет, – вступил в разговор Питер Деборг. – Флейм работает в национальном рекламном агентстве «Боланд и Хейз», в его местном филиале.
– Я не вполне понимаю. – Примадонна вопросительно смотрела то на одного, то на другого. – Вы фотомодель?
Флейм чуть улыбнулась:
– Нет. Я вице-президент компании.
– Ах, вице-президент… – теперь певица полностью сосредоточилась на одной только Флейм, как бы заново ее оценивая. – Это просто замечательно – познакомиться с женщиной-руководителем.
Флейм поблагодарила за комплимент грациозным кивком головы, затем обернулась к Эллери, желая тем самым привлечь к нему внимание.
– Позвольте представить еще одного члена администрации компании, моего ближайшего друга Эллери Дорна.
– Мисс Колтон. – Эллери изящно шагнул вперед и поднес к губам ее пальцы с покрытыми красным лаком ногтями. – Мы с нетерпением ждем вашего выступления в роли Элеоноры. И осмелюсь предположить, вы не только заставите Сан-Франциско лежать у ваших ног, вот так, – он указал рукой на сияющие городские огни за огромными окнами, – но и поставите его на ноги в бесконечных рукоплесканиях.
– Эллери, какое остроумное сравнение! – воскликнула Памела, похлопав в ладоши.
– И столь же лестное, – добавила Лючанна Колтон, царственно склонив голову.
