— Спикеры! — сказал он. — Я согласен, что мы столкнулись с надвигающиеся кризисом и должны принять решительные меры. Отправиться навстречу врагу должен я. Спикер Деларми со свойственным ей благородством, оправдала мое устранение от этой задачи необходимостью моего присутствия здесь. Истина, однако, в том, что я не нужен ни здесь, ни там. Я старею, я устал. Все вы давно ждете, когда я уйду в отставку, вероятно, я должен уйти. Я уйду в отставку после того, как этот кризис будет преодолен.
Привилегией Первого Спикера является выбор преемника. Я собираюсь объявить о своем выборе сейчас… У нас есть один Спикер, который всегда доминировал в работе Стола, и силой своей личности добивался лидерства, которого не мог добиться я. Вы все поняли, что я говорю о Спикере Деларми. — Он немного помолчал. Затем сказал: — Неодобрение показывает только Спикер Гендибал. могу я спросить почему? — Он сел, чтобы Гендибал имел право говорить.
— Я не одобряю, Первый Спикер, — тихо сказал Гендибал, — но выбор преемника ваша прерогатива.
— И я выбираю! Когда вы вернетесь, добившись начала процесса, который положит конец этому кризису, наступит время моей отставки. Мой преемник к тому времени должен будет проводить политику, продолжающую и закрепляющую этот процесс… У вас есть, что сказать, Спикер Гендибал?
С ледяным спокойствием Гендибал сказал:
— Когда вы сделаете своим преемником Спикера Деларми, Первый Спикер, я надеюсь, вы посоветуете ей…
Первый Спикер грубо перебил его:
— Говоря о Спикере Деларми, я не называл ее своим преемником. Так что вы хотите сказать?
— Прошу прощения, Первый Спикер. Я должен был сказать: «Предполагая, что вы сделаете Спикера Деларми своим преемником». После моего возвращения не посоветуете ли вы ей…
— Я ни при каких обстоятельствах не собираюсь делать ее своим преемником. Что вы теперь скажете?
При этом заявлении Первый Спикер не смог скрыть вспышки удовлетворения ударом, который он нанес Деларми. Он не мог бы унизить ее сильнее.
— Ну, Спикер Гендибал, — повторил он, — что вы скажете?
— Скажу, что я в замешательстве.
Первый Спикер вновь поднялся. Он заявил:
— Спикер Деларми доминировала и лидировала, но это еще не все, что требуется для поста Первого Спикера. Спикер Гендибал увидел то, что прозевали мы. Он столкнулся с объединенной враждебностью Стола, заставил Стол пересмотреть дело и согласиться с собой. У меня есть некоторые подозрения относительно мотивов, по которым Спикер Деларми взвалила ответственность за преследование Голана Тревица на плечи Спикера Гендибала. Но эта ноша действительно должна быть на его плечах. Я знаю, что он справится — в этом я доверяю своей интуиции — и когда он вернется, Спикер Гендибал станет двадцать шестым Первым Спикером.
Он резко сел, и в хаосе звука, жестов, мысли и выражений лиц начался обмен мнениями.
Первый Спикер безразлично глядел перед собой, не обращая внимания на эту какофонию. Теперь, после своего заявления, он неожиданно для себя почувствовал огромное облегчение, сложив с себя груз ответственности. Следовало сделать это раньше, да не получалось.
Только теперь он нашел преемника.
Он почувствовал разум Деларми и поднял на нее глаза.
Великий Селдон! Она спокойно улыбалась, страшное разочарование не было заметно, она не сдалась. Он подумал, уж не сыграл ли он ей на руку?
37
Делора Деларми не стала бы скрывать разочарования, если бы думала, что от этого будет какая-то польза. Она бы с удовольствием отомстила старому дураку, который контролировал Стол. Или молодому идиоту, в заговоре с которым состояла фортуна. Но ей нужно было не удовольствие, а кое-что большее.
Она хотела стать Первый Спикером.
И пока у нее оставалась на руках хоть одна карта, она намеревалась ее разыграть.
Она нежно улыбнулась, подняла руку и дождалась, пока все совершенно успокоились. После этого она заговорила.
— Первый Спикер, я, как раньше сказал Спикер Гендибал, не возражаю. Выбор преемника — ваша прерогатива. Я сейчас взяла слово с целью внести вклад — я надеюсь — в успех миссии Спикера Гендибала. Можно мне выразить свои мысли, Первый Спикер?
