– Не могу сейчас тебе всего рассказать … – сказала Елена.
Снова в разговоре возникла пауза. Но теперь она принадлежала только им одним. Они смотрели друг другу в глаза, но… думали каждый о своем. Лена, например, ухватилась за первую пришедшую в голову мысль: «А ведь это шанс! Я его знакомлю со своей будущей… коллегой, а он… Услуга за услугу. Интересно, все-таки, зачем она ему понадобилась?»
– Хорошо, я тебя представлю этой даме. С ней действительно лучше начинать общение по чьей-то рекомендации.
– Умница моя! – облегчено вздохнул Векшин.
– Но я – тебе, а ты – мне, – сказала Лена.
– Гм… Не понял.
– Помнишь об условиях нашей встречи?
– Да, милая, я весь – внимание, – сказал Паша.
– Я бы хотела заплатить за ужин сама, – сказала она.
– Что за глупости! Что за женский шовинизм! Давай лучше я пронесу тебя на руках до гостиницы, – предложил Векшин.
– Иди, знакомься! – услышал Паша в ответ. Интонация Векшину не понравилась. Елена улыбнулась ему очаровательнейшей из своих улыбок. Раздосадованный, он посмотрел в сторону Розового кабинета. Встреча там, по-видимому, уже заканчивалась, и интересующая его дама поднялась из-за стола.
– Ладно, пусть сегодня будет 1:0 в твою пользу, но все равно будет 21:1 – в мою. Идем, моя хорошая!
Лена подозвала официанта и достала из сумочки кошелек.
VII. Надо быть спокойным и упрямым
Звонок, заставший Векшина в момент опознания в очаровательной девушке своей давней знакомой, был от Ильи Кульмана, когда-то сотрудника ОБХСС, а ныне владельца собственного детективного агентства. Они знали друг друга со времен социалистической собственности, когда Кульман, будучи владельцем только жены, двоих пацанов и «Москвича-412», консультировал картину его студии, снимавшей в Одессе скучный детектив из жизни честных советских сыщиков (был такой жанр в советском кино). Москвичи тогда очень любили снимать именно в Одессе. С тех пор Павел и Илья время от времени оказывали друг другу кое-какие услуги, если возникала необходимость, или просто выпивали, когда была возможность.
Поэтому именно Илья Семенович Кульман был первым, кто узнал от Векшина о происшествии на киностудии. Старые знакомые встретились у Кульмана дома, в огромной, переделанной из коммуналки квартире, окна которой выходили в типичный одесский двор с лестницами и сохнущим бельем. Здесь Илья жил с рождения, сюда привел жену, черноглазую и веселую Лизу, здесь выросли их дети и подрастали внуки: двухлетний Сашка и полуторагодовалая Танька.
– Я смотрю, дружище, твое семейство все увеличивается. Стоит пару лет не увидеться, и ты уже дедушка!
– Хорошего семейства должно быть много, молодой человек! – довольно заявил Кульман, попыхивая трубкой. Завел он этот атрибут частного сыщика заодно со своей новой профессией и полюбил его необычайно.
Лизавета Зиновьевна накрывала на стол, искоса посматривая на беседующих мужчин.
– Ладно-ладно, старый хрыч, хватит дымить. Зови гостя обедать. Не женился еще, Павел? – спросила она Векшина, пододвинув ему большущую тарелку своего фирменного украинско-еврейского борща. Векшин втянул умопомрачительный аромат и сглотнул слюну.
– На ком же мне жениться, Лизонька?! Такие, как ты, давно уже замужем. Вот разве твоя внучка подрастет, – сказал он и зачерпнул ложкой борща.
– Ой, обрадовал, пойду Татьянке об этом сообщу. Ты бери пампушек, зятек внучатый, не стесняйся, – Лизавета украдкой посмотрела на себя в маленькое зеркальце, стоявшее на холодильнике, и пошла нянчится с будущей невестой.
– Не устаю я тебе поражаться, Семеныч. Работа, семья… Ты всегда умел совмещать приятное с полезным… – сказал Векшин.
В деле зарабатывания на хлеб насущный Илья Семенович был последовательным приверженцем династии. Сразу после ухода из органов он создал первое в Одессе семейное детективное агентство. Коллектив из ближайших родственников, работающих на ниве частного сыска, был невелик: сам Кульман, двое его сыновей, одна из невесток, старший брат, да жена в качестве бухгалтера, – но имел заслуженно высокую репутацию у граждан, желающих решить свои проблемы быстро и эффективно. Мало того, что штат сотрудников был сплоченным и квалифицированным в профессиональном смысле, все кульмановцы имели еще и одинаковые политические взгляды, болели за одну футбольную команду и, разумеется, были в высшей степени обаятельными и общительными личностями (чем вполне могли соперничать с героями Марининой и Незнанского).
