В первую очередь его приветствовал аромат свежей горячей домашней еды. Мужчина так долго жил на полуфабрикатах и фаст-фуде, что у него потекли слюнки, только от мыслей о домашней еде. А живот заурчал в соглашении.
– Я думаю, это значит, что первым делом ты что-нибудь поешь, – смеясь сказала высокая, стройная женщина, подходящая к нему.
Грей улыбнулся красивой женщине средних лет.
– Не понимаю: я не был так голоден, пока не почуял вашу кулинарию.
Женщина снова рассмеялась, отбросив голову назад.
– О нет, это Клод все готовит. Но я передам ему ваши слова. Я полагаю, вы мистер Мейсон? – спросила она и подвела его к небольшой, аккуратной регистрационной стойке, которую Грей не заметил. – Я Дороти. Клод и я владеем этим местом, так что если вам что-нибудь понадобится, то скажите мне об этом.
– Да, мэм. Грей Мейсон здесь, чтобы зарегистрироваться и попробовать обед.
– О-о, вы мне понравитесь, мистер Грей Мейсон, – сказала она ему, поглаживая его руку. – Просто подпишите эту форму регистрации. Мы снимем деньги с вашей кредитной карты в момент отъезда. Столовая работает с пяти утра до восьми вечера. Но если вы захотите что-нибудь, когда там закрыто, просто дайте мне знать, и я покажу вам кухню. Она открыта для всех наших гостей. У нас большой бизнес с городской столовой, поэтому не беспокойтесь о том, сколько вы едите. У нас достаточно еды, чтобы накормить всех.
Грей кивнул и подписал данную ему бумагу.
– Есть места, где можно захватить еду в городе. У нас есть кафе, кафетерий, кондитерская, пиццерия и даже Стейк-Хаус на другом конце города. Все хорошо готовят, хотя никто не варит так, как мой Клод.
– Теперь, Дороти, я думаю, ты можешь быть немного предвзятой. – Грей обернулся к крупному человеку, присоединившемуся к ним. Он улыбался и выглядел дружелюбно, но сила, стоящая за его глазами, сказала Грею многое о нем.
Он был оборотнем. Не волком и не кошкой, но что-то столь же мощным. Грей напрягся и повернулся лицом навстречу к человеку. Он надеялся избежать любых проявлений силы.
Улыбка исчезла у другого человека, когда он протянул руку.
– Клод Гентри.
– Грей Мейсон, и Дороти права. Пахнет изумительно, – сказал Грей мужчине, когда они пожали друг другу руки. Его волк напрягся, желая вырваться на свободу, но Грей достаточно владел собой и контролировал свои инстинкты. Быть детективом в очень человеческом мире, достаточно его закалило.
Как только слова слетели с его губ, он почувствовал изменения в другом мужчине. Вместо настроения, сопровождавшего осторожное рукопожатие, человек вернулся к своему радостному состоянию.
– Ну, спасибо, сынок. Пусть Дороти зарегистрирует тебя, чтобы мы могли накормить тебя, – сказал он Грею, дружески хлопая его по спине.
Грей обернулся к женщине, заметив, что она послала Клоду обеспокоенный взгляд перед тем, как улыбнуться ему еще раз. Грей глубоко вдохнул, пытаясь разобрать любые знакомые запахи. Женщина была, конечно, человеком, хотя она пахла Клодом. Но он просто не учуял бы другого мужчину. Аромат был насыщен большим количеством свежего воздуха и полей, чем дикий и древесный аромат волков.
Он не мог просто прямо подойти и спросить, не желая показаться грубияном, поэтому Грей просто задвинул его в заднюю часть ума, беря ключ от своего номера и слушая направление к его комнате.
Проходя через хижину... он не думал о доме, как о гостинице... Грей оценил красоту и комфорт декораций. Ему уже понравилось это уютное место.
***
Ужин был фантастическим. С полным животом и после пары бутылок хорошего пива отечественного производства, Грей стал расслабляться. Когда он вышел на заднее крыльцо, то огляделся по сторонам, рассматривая достопримечательности.
Несмотря на название, Утёс Койота оказался великолепным городом. Грей всегда чувствовал себя уютнее, находясь в окружении лесов, особенно рядом с его домом, но у каньонов, окружавших его сейчас, были свои прелести. Он не мог дождаться, когда сможет изменить форму и побегать.
Но сейчас, ожидая вечера, чтобы побегать, Грей сел в одно из многочисленных кресел на веранде и расслабился. Беспокойство, которое он испытывал до приезда, наконец-то стало отступать, глубоко внутри него царил мир, его глаза начали закрываться, и мужчина позволил себе уплыть.
