Сонины проказы - страница 10

— Странно! Сахар не тает, — удивилась Мадлен.

— Помешай хорошенько, он растает, — посоветовала Соня.

— Что-то чай холодный, — подозрительно сказал Поль.

— Очень давно заварен — оттого, — разъяснила Соня.

Тут Камила хлебнула чаю и с отвращением оттолкнула чашку:

— Какая гадость! Это не чай!

— Фу, да он пахнет мелом! — скривилась и Мадлен.

Поль отплевывался от мела:

— Чем ты нас угостила, Соня? Это гадко, отвратительно!

— Вы находите… — смутилась хозяюшка.

— Какая злая шутка! Ты думала, мы станем пить этот противный чай? — возмущенно закричал Поль.

— Вы слишком разборчивы! — Соня, разозлившись, отобрала у него чашку. — На вас не угодишь!

— Согласись, Соня, не надо быть разборчивым, чтобы сказать, что этот чай отвратительный, — улыбнулась Камила.

— Я ничего омерзительнее в рот не брала! — сказала Мадлен.

Поль сердито сунул чайник Соне и потребовал:

— Выпей сама! Увидишь, насколько мы разборчивы!

Соня стала от него отбиваться:

— Оставь меня, ты мне надоел!

Но Поль не уступал, надвигаясь на Соню все ближе и ближе:

— А, так мы слишком разборчивы! А чай, по-твоему, вкусен! Выпей же его, и сливки тоже.

Наконец Поль поймал Соню и вылил чай ей в рот. То же он хотел сделать и с поддельными сливками, не обращая внимания на гневные вопли сестры. Камиле и Мадлен стало жаль подружку, и они бросились отнимать у Поля сливочник, но мальчик раззадорился и оттолкнул их. Соня воспользовалась заминкой и набросилась на Поля с кулаками. Тут Камиле и Мадлен пришлось удерживать Соню.

Поль взвыл, Соня закричала, Камила и Мадлен позвали на помощь — шум поднялся ужасный, так что в испуге прибежали матери. Увидев их, дети замерли на месте.

— Что тут такое? — с беспокойством строго спросила госпожа де Реан.

Никто не проронил ни слова.

— Камила, Мадлен, из-за чего началось сражение? — обратилась госпожа де Флервиль к своим дочерям.

— Мама, я и Мадлен — мы не дрались, — робко отвечала Камила.

— Как не дрались? — переспросила госпожа де Флервиль. — Ты держала Соню за руку, а Мадлен Поля за ногу.

— Мы… мы хотели помешать им… они сильно разыгрались… — попыталась объяснить Мадлен.

— Разыгрались! — усмехнулась госпожа де Флервиль. — Это, по-твоему, игра?

— Я вижу, Соня и Поль по обыкновению повздорили. Камила и Мадлен хотели удержать их. Все так и было, я отгадала, Камилочка? — вмешалась госпожа де Реан.

— Да… — тихонько пискнула Камила, покраснев до корней волос.

Госпожа д’Обер тем временем пристально смотрела на сына:

— Не стыдно тебе, Поль, так буянить? Ты сердишься из-за пустяков и готов драться…

— Вовсе не из-за пустяков, мама! Соня хотела напоить нас чаем, таким противным, что нас стало тошнить, как попробовали. А когда мы стали выговаривать ей, она сказала, что мы чересчур разборчивы.

Госпожа де Реан взяла сливочник, понюхала, попробовала немного на язык и тут же брезгливо поморщилась:

— Соня! Откуда ты взяла таких ужасных сливок?

Соня виновато опустила голову:

— Я сама сделала, маменька.

— Сама! Из чего же это?.. Скажи.

Соня совсем застыдилась и еле слышно прошептала:

— Из мела и собачкиной воды.

— А чай откуда взялся?

Соня, еще ниже понурив голову, вздохнула и пробормотала:

— Я нарвала травки и облила собачкиной водой.

— Отличное угощение! Грязная вода и мел! Подходящее для дня рождения! — возмутилась госпожа де Реан, рассматривая содержимое сахарницы. — Во-первых, не послушалась, когда я запретила тебе делать чай, потом хотела напоить подруг бог знает чем и в заключение подралась с Полем. Простись с чайным прибором на время! Следовало бы тебя и к столу не допускать, но боюсь обидеть твоих подруг. Зачем же им страдать из-за тебя?

Матери вышли и невольно расхохотались, вспоминая угощение, придуманное Соней. Дети остались одни. Полю и Соне было стыдно за недавнюю драку, и они не смели взглянуть друг на друга. Камила и Мадлен поцеловали их, утешили и помирили. Соня поцеловала Поля, попросила у всех прощения, и все было забыто.

Соня была непослушной девочкой, мы уже достаточно рассказали об этом. Мама пыталась исправить ее, но не успевала, и вот на Сонину голову обрушились новые несчастья.

На другой день после дня рождения мать позвала Соню и сказала: