Судьба счастливая дала мне первый день. Судьба жестокая второй мой день послала. И в юности моей не мед я знал, а жало.
Под громкий лай собак бежал в лесах олень. И пена падала. А следом расцветала Грустянка синяя, роняя в воду тень.
1916
СОНЕТЫ СОЛНЦА, МЕДА И ЛУНЫ: 1917
ЗВЕЗДНЫЕ ЗНАКИ
Творить из мглы, расцветов и лучей, Включить в оправу стройную сонета Две капельки росы, три брызга света И помысел, что вот еще ничей. Узнать в цветах огонь родных очей, В журчаньи птиц расслышать звук привета, И так .прожить весну и грезить лето, А в стужу целоваться горячей. Не это ли Веселая наука, Которой полный круг, в расцвете лет, Пройти повинен мыслящий поэт? И вновь следить в духовных безднах звука, Не вспыхнул ли еще не бывший след От лёта сказок, духов и комет.
1916
ЧТО СО МНОЙ?
Что сделалось со мной? Я весь пою. Свиваю мысли в тонкий строй сонета. Ласкаю зорким взором то и это. Всю вечность принимаю, как мою.
Из черных глыб я белое кую. И повесть чувства в сталь и свет одета. Во всем я ощущаю только лето. Ветров пьянящих теплую струю.
О, что со мной? Я счастлив непонятно. Ведь боль я знаю так же, как и все. Хожу босой по стеклам. И в росе
Ищу душой того, что невозвратно. Я знаю. Это - солнце ароматно Во мне поет. Я весь в его красе.
УМЕЙ ТВОРИТЬ
Умей творить из самых малых крох. Иначе для чего же ты кудесник? Среди людей ты божества наместник, Так помни, чтоб в словах твоих был бог.
В лугах расцвел кустом чертополох, Он жёсток, но в лиловом он - прелестник. Один толкачик - знойных суток вестник. Судьба в один вместиться может вздох.
Маэстро итальянских колдований Приказывал своим ученикам Провидеть полный пышной славы храм
В обломках камней и в обрывках тканей. Умей хотеть - и силою желаний Господень дух промчится по струнам.
НА ОГНЕННОМ ПИРУ
Когда я думаю, что предки у коня В бесчисленных веках, чьи густы вереницы, Являли странный лик с размерами лисицы, Во .мне дрожит восторг, пронзающий меня.
На огненном пиру творящего Огня Я червь, я хитрый змей, я быстрокрылость птицы, Ум человека я, чья мысль быстрей зарницы, Сознание миров живет во мне, звеня.
Природа отошла от своего апреля, Но наслоеньями записаны слова. Меняется размер, но песня в нем жива.
И божья новая еще нас ждет неделя. Не так уж далеки пред ликом божества Акульи плавники и пальцы Рафаэля.
СНОПЫ
Снопы стоят в полях, как алтари. В них красота высокого значенья. Был древле час, в умах зажглось реченье: "Не только кровь, но и зерно сбери". В колосьях отливают янтари. Богаты их зернистые скопленья. В них теплым духом дышит умиленье. В них золото разлившейся зари. Как долог путь от быстрых зерен сева До мига золотого торжества. Вся выгорела до косы трава. Гроза не раз грозилась жаром гнева. О пахари. Подвижники посева. В вас божья воля колосом жива.
1916
ДАЛЕКОЕ
Когда весь мир как будто за горой, Где все мечта и все недостоверно, Подводный я любил роман Жюль Верна, И Нэмо-капитан был мой герой.
Когда пред фортепьяно, за игрой, Он тосковал, хоть, несколько манерно, Я в океане с ним качался мерно И, помню, слезы хлынули струей.
Потом я страстно полюбил Майн Рида, Но был ручной отвергнут Вальтер Скотт. Прошли года. Быть может, только год?
Мне грезится Египет, Атлантида. Далекое. И мой сиамский кот
"Плыви в Сиам!" - мурлыча, мне поет.
СИЛА БРЕТАНИ
В таинственной, как лунный свет, Бретани, В узорной и упрямой старине, Упорствующей в этом скудном дне И только в давних днях берущей дани
Обычаев, уборов и преданий, Есть до сих пор друиды, в тишине, От солнца отделенной, там - на дне, В Атлантике, в загадке, в океане.
В те ночи, как колдует здесь луна, С Утеса Чаек видно глубь залива.
В воде - дубравы, храмы, глыбы срыва. Проходят привиденья, духи сна. Вся древность словно в зеркале видна, Пока ее не смоет мощь прилива.
РОЖДЕНИЕ МУЗЫКИ
Звучало море в грани берегов. Когда все вещи мира были юны, Слагались многопевные буруны, В них был и гуд струны, и рев рогов.
Был музыкою лес и каждый ров. Цвели цветы - огромные, как луны, Когда в сознаньи прозвучали струны. Но звон иной был первым в ладе снов.
