РОМАН. Да, я скоро ухожу.
ИВАН СТЕПАНОВИЧ. До свидания.
РОМАН. Да-да.
СОНЯ. До свидания, Иван Степанович.
ИВАН СТЕПАНОВИЧ. До свидания, Сонечка. (Берет, стоящую рядом с ним, неоструганную палку). Я же хотел рассказать! Знаете, что это? Думаете, обыкновенная палка? Ничего подобного. Это самая настоящая палочка-выручалочка, это наисовременнейший телефон. Я, кстати, если вы помните, вчера им воспользовался, звонил вам. (Показывает, как он звонил вчера, то есть, стучит по батарее). Вот это техника! А вы говорите Америка, Америка! Мне однажды плохо стало, так нехорошо, что шевельнуться не могу. Сердце уже не то - старческое. Смех, да? Ну, я палкой. С тех пор так и договорились, и сигнал специальный придумали: когда плохо, сил, буквально, не остается, значит, удар должен быть одиночный, а когда что-то ерундовское, мелочевое и необязательное - сигнал дробный. Как вчера. У нас тут своя сложная система, Роман. Да, это вам не Америка. Но и там... разве найдешь в Америке таких соседей? Если б не Аня, я уж и не знаю... давно бы на том свете был. Опять я заболтался. Вы уж простите... Сонечка, ложись спать. Пусть она поспит.
РОМАН. Да-да.
Иван Степанович идет к выходу, хочет выйти, но мешает входящий Вадим.
ВАДИМ. О, Иван Степанович! Доброе утро. Опять мешала? Шумела?
ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Нет, что вы...
ВАДИМ. Если разрешите, я ее выпорю. Прямо сейчас, при вас. Чтоб впредь неповадно было. У вас есть ремень? Соня, готовься, я тебя пороть буду!
ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Мне нравится ваш дом.
ВАДИМ. Все равно буду пороть.
ИВАН СТЕПАНОВИЧ. Она устала, пусть поспит. До свидания. (Выходит).
ВАДИМ. Устала?! В ее-то годы?! Нет, буду пороть!.. (Замечает Романа). Ого, американский друг еще здесь?..
РОМАН (продолжает говорить с акцентом). Понимаете, Америка - далекая страна. Я хочу сказать, что Америка - другой часовой пояс. Когда у вас ложатся спать, в Америке начинают бодрствовать.
ВАДИМ (Соне). Вы не спали?
РОМАН. Соня рассказывала о Москве, а я ей - об Америке. А вы спали?
ВАДИМ. Соня, по-моему, это не совсем нормально не спать всю ночь.
РОМАН. А доктор еще спит?
ВАДИМ. А у вас крепкое здоровье... как вас зовут?
РОМАН. Романом. Заспали вы мое имя.
ВАДИМ. Вы, Роман, крепыш.
РОМАН. Я силен - это правда. Но силен только оттого, что Соня, ваша дочь, отдала мне свои обязанности. Да-да, действительно. Теперь "ваше величество" - я. А Соня на заслуженном отдыхе. Согласитесь, она плохо справлялась с обязанностями. Надо чуть-чуть пожестче. Мягко стелет, слишком мягко.
ВАДИМ. Сонь, иди поспи. (Подходит к Соне, садится рядом). Аня придет сюда, так что тебе никто не помешает. Ты слышишь?
СОНЯ. Не хочу.
РОМАН. Вадим...
Вадим удивленно смотрит на Романа.
РОМАН. Я приказываю, не приставать к бывшему величеству. Не понимаю вашего удивления. Я что-то непонятно сказал? Нет, если вы не поняли, я позову палача, он разъяснит.
ВАДИМ. По-моему вам пора домой, молодой человек.
РОМАН. Э-э, да вы забываетесь! Кто вам позволил так со мной разговаривать?! Или вы думаете?!. Вы что себе думаете?! Палач!
В это время входит Анна.
РОМАН (Анне). Вы сегодня палач? Ах, вы из соседнего королевства. Я тут с вами запутался. Однако, хорошо, что вы пришли, я как раз о вас думал. Знаете что, давайте-ка прорубим стену между нашими королевствами, а? Долой преграды к взаимопониманию! Да здравствует перестройка! Получится трехкомнатная квартирка. А зачем, скажите на милость, в такой квартире два туалета, две ванные и две кухни? Вместо них надо сделать две комнаты - одну из туалета и ванной, другую - из кухни. Какова мысль? Представляете, будет огромная пятикомнатная квартира. И вы втроем, втроем! Будете жить в пятикомнатном дворце.
АННА. План - гениальный. Будем думать. Вадик, значит, мы уже не идем к твоей маме?
РОМАН. Темную комнату не сдадите? За идею. Все-таки, идея моя.
АННА. Что?
РОМАН. У вас получится одна комната без окон, темная, бывший туалет с ванной. Я бы хотел ее снять.
АННА. В туалете жить будете?
РОМАН. В бывшем туалете. Запах прошлого, как известно, прекрасно забивается другими запахами. Например, запахом настоящего. Или запахом будущего. В любом случае, у меня от вашего прошлого ничего не останется, уверяю вас.
