— Ну вот, так гораздо лучше.
— Нет! Отпустите меня! Что вы делаете? Я буду кричать…
Намотав на палец прядь ее волос, Данте наклонил голову и внимательно посмотрел на девушку.
— На моей подушке остался аромат ваших волос. Почему вы так рано ушли?
— Я все еще не понимаю, о чем вы говорите.
— Вы не можете и дальше притворяться, что в моей постели были не вы.
— Я уже говорила, что вам это, возможно, приснилось.
Потянув Маккензи за волосы, он привлек ее к себе.
— О, это было лучше, чем сон. Намного лучше. — Его голос был теплым и вкрадчивым. — И в миллион раз приятнее.
Он находился слишком близко. Так близко, что она почувствовала его запах и мысленно перенеслась на несколько часов назад.
Маккензи упрямо тряхнула головой. Нет, она не должна об этом думать!
— Послушайте, мистер Карраццо…
— Называйте меня Данте.
— Но…
— После того, что было прошлой ночью, мы могли бы перейти на «ты».
— Прошлой ночью ничего не было, — настаивала на своем Маккензи. Она попятилась и наткнулась на шкаф.
Данте приблизился и уперся руками в шкаф по обеим сторонам от нее.
— Почему вы исчезли? Сегодня утром мне вас не хватало.
Маккензи покачала головой.
— Нет.
Подняв руку, он провел кончиками пальцев по ее щеке и шее.
— Нам обоим еще столько всего предстояло узнать друг о друге.
Маккензи глубоко вдохнула.
— Повторяю еще раз, вы меня с кем-то путаете. Его рука скользнула вниз по ее плечу, едва не задев ее грудь.
— Глупо все отрицать, когда нам так хорошо было вместе.
Она попыталась сбросить его руку, но у нее ничего не вышло.
— Послушайте, это уже переходит всякие границы. Мне нужно собрать вещи, а вам — начать разрушать отель.
— Думаю, прямо сейчас нам обоим не терпится заняться кое-чем другим.
— Нет!
Данте улыбнулся, но его глаза оставались холодными. Маккензи задрожала, словно жертва перед хищником, готовящимся ее проглотить.
— Я знаю, что вы получили удовольствие от секса прошлой ночью, так же как и я.
— Нет, не получила!
Не успели эти слова сорваться с ее губ, как Маккензи захотела взять их назад, чтобы не видеть блеск триумфа в его бесстыжих темных глазах. Она поднесла руку к губам, но было уже слишком поздно, и ей не удалось сдержать крик отчаяния.
— Ничего страшного, мисс Кео, — сказал он, положив обе руки ей на плечи. — Вы попытались, но провалились. Не вините себя за это.
Его покровительственный тон привел ее в бешенство. У нее не осталось средств для защиты, но она могла атаковать.
Решительным движением Маккензи сбросила его руки.
— Я поражаюсь вашей самоуверенности, мистер Карраццо. Вы обнаруживаете в своей постели женщину и думаете, что она оказалась там для того, чтобы удовлетворить ваше сексуальное желание. Что вы за человек?
— Человек, который привык ценить оказанное ему внимание.
— Звучит так, словно я вас ждала.
— А разве это было иначе? Вы находились в моем номере. Лежали обнаженная в моей постели. Ночной портье предупредил, что мне приготовили сюрприз в знак приветствия. Какая предупредительность! Единственное, о чем я сожалею, это о том, что не смог в полной мере насладиться своим подарком. Почему вы так быстро ушли, мисс Кео? У нас не было времени узнать друг друга.
Внезапно факты сложились воедино, и Маккензи поняла весь ужас ситуации. Карраццо думал, что она забралась к нему в постель, чтобы его задобрить. Заметил ли он набор местных вин и сыров на кофейном столике? Видимо, нет.
Он спокойно отнесся к тому, что руководство отеля подложило ему в постель женщину. То, что она прошлой ночью не оказала ему сопротивления, говорило не в ее пользу.
Маккензи зажмурилась. Она смогла бы уйти, если бы захотела. У нее было много времени, прежде чем ее разум окончательно отключился. Как она может притворяться, что не хотела заниматься с ним любовью, когда сама проявляла активное участие?
Как же объяснить ему, что она находилась в его номере совсем по другой причине?
У нее было два варианта поведения: либо признаться, что она, засидевшись на работе, решила заночевать в единственном свободном номере, и выставить себя полной идиоткой, либо подыграть ему и уйти с достоинством.
Принятие решения не отняло у нее много времени.
