Несколько дней монахи почти не спали, прочёсывая город в поисках слухов, сведений, намёков. Они меняли одежды, причёски, учили на ходу языки, уходили с подворья то богатыми купцами, то грязными нищими. Русское серебро превращалось в выпивку, выпивка в знакомства, знакомства в слова. Среди сплетен и пустой болтовни попадались и ценные сведения.
Алексий уже побывал в Софии, во Влахернах, в нескольких монастырях и храмах помельче. Он договорился о приёме у патриарха, хотя печатник заявил, что Каллист будет занят другими делами ещё неделю.
Отсрочка вполне устраивала Алексия. Он торопил монахов, ибо соваться к властителям намеревался только имея чёткое представление о жизни имперской столицы.
Это на Руси, вернее только на Москве, его назначение не вызывало сомнений. Здесь же слово предшественника было почти пустым звуком. Ещё год назад, провозглашая Алексия своим преемником, Феогност особо предупреждал:
– Главная загвоздка – твоё русское происхождение. Как преодолеть эту препону, я не знаю. Тебе придётся выдумать что-нибудь самому. Не все митрополиты и епископы выступают против местных соискателей, есть и такие, кто поддерживает нас, но их, к сожалению, мало. Я дам тебе имена людей, к которым ты сможешь обратиться за помощью… Особенно запомни одно имя – Георгий Пердика. Он занимается русскими делами и сочувствует Москве. Но имей в виду: Византия – страна лживая и коварная. Нельзя верить словам, нельзя верить улыбкам. И вчерашний друг запросто обернётся врагом.
Митрополит знал о чём говорил, ибо сам был уроженцем Константинополя.
– Первым делом следует выяснить, какое из течений будет находиться у власти, – наставлял Феогност, – паламиты или варлаамиты. Здесь легко попасть впросак, так что будь осторожен.
О диспутах вокруг учения Григория Паламы, на которые поначалу собиралась вся столица империи, Алексий знал лишь в общих чертах. И Киев, и Москва были слишком далеки от войны иерархов, что позволяло местным священникам не высказываться ни в чью пользу.
Однако Алексию, коли он намеревался стать митрополитом, предстояло рано или поздно сделать выбор. И тут для него таилась немалая опасность. Объявишь себя паламитом, подпишешь пресловутый Томос, а ну как завтра к власти придут сторонники Варлаама. Война-то ещё не закончилась, всякое может быть.
Не менее важно и то, какая династия, и даже какой её представитель будет занимать императорский престол. Власти гражданские зачастую имели больший вес в церковных назначениях, чем сам константинопольский патриарх. И тут подписанием Томоса и признанием учения не обойдёшься. Тут нужны деньги, и большие.
Алексий в который раз похвалил себя за то, что долгие годы копил потихоньку в сокровищницах и ризницах серебро, но пожалел, что не уделял далёким царьградским делам должного внимания. За пару лет можно было успеть подготовить благодатную почву. Заручиться связями, приобрести друзей, досконально разобраться в здешней политике. Сейчас же он больше напоминал деревенского парня, сунувшего нос в дворцовую поварню.
– Что скажешь? – спросил Алексий печатника. – Есть ли какие-то силы, способные помочь или помешать делу?
– Какие-то? – усмехнулся Василий. – Да тут их кишит, что червей на падали.
От возбуждения он впервые позволил себе подобную вольность в разговоре с хозяином. Алексий, чуть нахмурив бровь, быстро вернул печатнику прежнее раболепие. Тот продолжил доклад сугубо деловым голосом:
– Не считая религиозных партий, в первую голову следует присмотреться к Иоанну Палеологу, зятю и соправителю нынешнего императора, отстраненному им от власти. Палеолог скрывается где-то на островах и собирает вокруг себя недовольных. Пожалуй, из всех соперников нынешней власти этот самый серьёзный.
Далее – Трапезунд. Он обложен агарянами со всех сторон и, поговаривают, давно платит дань султану. Тот до поры терпит христианские власти, но вертит ими как хочет. Игрушечной этой империей заправляют Ангелы. Они уже не те, что прежде, и полагаю, никак не помогут нам.
В самом Константинополе большую власть взяли генуэзцы, им на пятки наступают венецианцы, пизанцы и прочие латиняне. Год назад они даже схлестнулись между собой. Говорят вышло большое морское сражение. На этих нам рассчитывать не стоит. Они, конечно, готовы поддержать всякого, у кого есть чем заплатить. Однако требуют в уплату не столько серебро, сколько преимущества во внутренней и внешней торговле. Посему их больше прельщают претенденты на трон, нежели священники.
