Слова Фэнцзе вызвали дружный смех.
– Как же быть? – спросила матушка Цзя.
– День рождения еще не наступил, а у меня уже душа болит от подобной несправедливости, – ответила Фэнцзе. – Кому-то может не понравиться, что я не внесу своей доли, и это меня огорчит. Поэтому позвольте мне внести деньги за Ли Вань. Тогда во время праздника я буду есть и веселиться за двоих.
– Вот это правильно, – сказали госпожа Син и госпожа Ван.
Пришлось матушке Цзя согласиться. Фэнцзе между тем продолжала:
– Вполне справедливо, что вы, бабушка, внесли долю брата Баоюя и сестрицы Дайюй, а тетушка Сюэ – долю сестры Баочай! Но почему госпожи Син и Ван вносят лишь за себя? Так не годится! Вы, бабушка, понесете убыток!
– Эта девчонка, пожалуй, права! – рассмеялась матушка Цзя. – Если б не она, осталась бы я, как всегда, внакладе!
– За брата Баоюя и сестрицу Дайюй пусть внесут деньги госпожи Син и Ван, – продолжала Фэнцзе. – Таким образом, на каждую из них придется еще по одной доле.
– Так и сделаем! – согласилась матушка Цзя.
– Это нарушение родства! – сказала мать Лай Да, вставая с места. – Вы обидели госпожу Син и госпожу Ван! Одной из них вы приходитесь невесткой, другой – племянницей, но совершенно не заботитесь ни о свекрови, ни о своей тете, только о других! Вот и выходит, что никакая вы не невестка, а чужой человек, и не племянница по прямой линии, а только по побочной!
Рассуждения старухи всех насмешили. Но, ничуть не смутившись, она продолжала:
– Если младшие невестки вносят по двенадцать лянов, мы должны внести по восемь, потому что ниже их по положению.
– Так не пойдет, – запротестовала матушка Цзя. – Я вас хорошо знаю! Положение у вас ниже, зато денег больше. Придется вносить столько же, сколько они!
– Да, да, верно! – согласились остальные мамки.
– А барышни пусть внесут для приличия столько, сколько им выдают на месяц, – произнесла матушка Цзя и обернулась к Юаньян. – Собери служанок и договоритесь, по скольку будете вносить!
Юаньян вышла и через некоторое время вернулась вместе с Пинъэр, Сижэнь, Цайся и другими служанками. Одни согласились внести по два ляна, другие – по одному.
– Ведь ты собираешься праздновать день рождения своей госпожи? – сказала матушка Цзя, обращаясь к Пинъэр. – Зачем же тебе вместе с нами вносить свою долю?
– Доля долей, – ответила Пинъэр. – А еще я преподнесу госпоже от себя лично подарок!
– Какое милое дитя! – воскликнула матушка Цзя.
– Теперь уже известно, кто сколько вносит, – сказала Фэнцзе. – Осталось спросить у наложниц. Давайте их позовем, а то будут считать, что мы их презираем.
– Верно! – подтвердила матушка Цзя. – Как это мы забыли о них? Только они вечно заняты и вряд ли сюда придут. Надо послать к ним служанок.
Одна из девочек-служанок, не дожидаясь приказания, побежала к наложницам и, возвратившись, сказала:
– Они внесут по два ляна.
– А теперь подсчитайте, сколько всего получится, – распорядилась матушка Цзя.
Между тем госпожа Ю тихонько ругала Фэнцзе:
– Ненасытная дрянь! Все тебе мало! Вон сколько собрали, так еще и с этих горемык содрать надо!
– Не болтай! – рассмеялась Фэнцзе. – Погоди, я сведу с тобой счеты! Подумаешь, горемыки! Раздают деньги направо, налево! Так уж лучше повеселиться на них!
Наконец собранные деньги были подсчитаны – оказалось, сто пятьдесят лянов с мелочью.
– Как много! – воскликнула матушка Цзя. – В один день не истратишь.
– Этого может хватить на два, а то и на три дня, если не приглашать гостей и не готовить слишком много, – проговорила госпожа Ю. – На театральных представлениях тоже можно сэкономить.
– Но Фэнцзе, может быть, захочет пригласить актеров? – возразила матушка Цзя.
– Наш домашний театр уже надоел, – призналась Фэнцзе, – лучше пригласить какую-нибудь труппу, не так уж это дорого.
– Пусть этим займется жена Цзя Чжэня, – распорядилась матушка Цзя. – А ты хоть денек отдохни от хлопот и повеселись хорошенько.
– Верно, – согласилась госпожа Ю.
Они поговорили еще немного, но, заметив, что матушка Цзя утомилась, стали расходиться. Проводив госпожу Син и госпожу Ван, госпожа Ю отправилась к Фэнцзе поговорить о предстоящем празднестве.
