Она встретилась с ним взглядом, улыбнулась и подошла к нему. Маркхэм встал и повернулся к ней лицом.
— Хэлло, мистер Маркхэм. Садитесь. Я присоединюсь к вам, если вы позволите. — Ее голос звучал весьма мелодично. — Вы меня еще не знаете, — продолжала она. — Но у нас уже назначена встреча. Я — Вивиан Бертранд. Я велела моему персональному андроиду послать вам приглашение на прием во Дворце, который устраивает Клемент.
Он почувствовал, что воротничок рубашки стал ему тесен, и обругал себя, что оставил Марион-А в геликаре. Она могла бы подсказать ему, как вести себя в этой ситуации.
— Здравствуйте, — произнес он, сомневаясь, стоит ли пожимать ей руку. — Вы… э… жена президента?
Она пододвинула свой стул к его стулу:
— Просто к сведению: я надеюсь, что не выгляжу как чья-то жена… Я его дочь, мистер Маркхэм… Ну, так что мы будем есть? Вы голодны?
— Да нет, мисс Бертранд. Я…
— Меня зовут Вивиан, а вас я буду звать Джон… Этот нелепый андроид испортил интервью с вами самым удивительным образом. Его надо перепрограммировать… Ну, раз вы не голодны, мы попьем чаю со льдом.
Едва она успела сделать заказ по микрофону, как появился андроид, молча поставил чай и удалился. Вивиан Бертранд протянула руку и нажала кнопку, расположенную в центре стола. Тотчас же из пола вокруг стола и стульев поднялся прозрачный плексигласовый цилиндр. Шум ресторана полностью пропал, и у Маркхэма возникло чувство, что они здесь как золотые рыбки в аквариуме.
Она засмеялась, дотронулась до другой кнопки, и цилиндр из прозрачного стал мутно-голубым.
— Теперь мы действительно наедине, — сказала она. — Микрофон тоже отключается. Мы называем это тайником.
— Это мое первое знакомство с ним.
Она насмешливо взглянула на него:
— А что, в двадцатом веке мужчины и женщины никогда не хотели остаться наедине?
— Не посередине зала в ресторане — не так, во всяком случае.
Вивиан была удивлена:
— Вероятно, они были очень восприимчивы?
Маркхэм не знал, что ответить на это замечание, и промолчал.
— Вы должны мне все рассказать о людях вашего века, — продолжала она. — Я просто сгораю от желания узнать, какими они были. Это правда, что вы сказали по стереовещанию, — что вы были верны вашей жене?
Маркхэм почувствовал себя как ребенок, который признается, что лазал в чулан.
— Да, это правда.
— Вы невообразимое создание!
— Был использован термин «сексуальный варвар», — сказал он.
Каким-то образом Вивиан заставила его посмотреть ей в глаза.
— Я уверена, что вы можете быть настоящим варваром, — промурлыкала она.
Мало того, что она внешне была самой волнующей женщиной из всех, кого он встречал, — в ней было и другое качество, которое восхищало его. В каждом ее движении чувствовалась сдерживаемая энергия, огромная внутренняя сила, сжатая, как пружина. Он попробовал представить, что произойдет, если пружина эта расправится, и решил, что эта женщина опасна — во всех отношениях. Опасна в гневе и покое. Опасна при победе и при поражении. Ему подумалось, что она подобна вулкану и обладает такой же слепой разрушительной силой. Ее присутствие путало его мысли, и Маркхэму требовалось немалое усилие, чтобы сосредоточиться и понять, что она говорит.
Вивиан привыкла производить впечатление. Она, не обращая внимания на его скованность, продолжала говорить.
— Вы выглядите, — спокойно заметила она, — как полярный медведь, заблудившийся в тропиках. Живые андроиды! Каким скучным, надо полагать, был ваш век. Боюсь, что контраст слегка изменит вашу психику — но лучшим образом. Я назначу себя вашим охранником. Думаю, что за вами будет забавно наблюдать.
— Надеюсь, что не разочарую вас, — сказал он ровным голосом.
Вивиан слегка улыбнулась:
— Ия так думаю. Похоже, в вашей личности больше всяких странностей, чем во всех Беглецах Лондона вместе взятых.
— Может быть, мне эти странности нравятся.
— Может быть, мне понравятся тоже, — ответила она. — Я знаю, у нас с вами будет война. Каждый начнет пытаться изменить другого, и запрещенных приемов нет. Ваши мысли против моих. Посмотрим, чьи лучше — и сильнее. Это будет весьма радикально… Вы принимаете вызов, дорогой враг?
