«Ящик шампанского – это самое меньшее! Да не какого-нибудь французского, а настоящего, полноценного китайского!»
Прицелившись точно в пламенеющую малиновым трещину в панцире паука, Матвей выстрелил в третий раз.
Энергии, переданной его лазером внутренностям бронекабины, хватило бы на то, чтобы испарить отельный бассейн. Поэтому не удивительно, что и бедолага-пират, и вся начинка паука мгновенно превратились в пар, давление которого рывком раскрыло бронекабину изнутри – как раскрывается навстречу Солнцу бутон цветка в ускоренной съемке.
Паук тут же рухнул на палубу и застыл недвижимо.
– Праздник души, – сказал Матвей. – Именины сердца.
Кроме Матвея в живых осталось еще четверо десантников.
– Эй, ты, в «Богатыре», кто таков будешь? – спросил тот самый отважный десантник, что навернул механоида обломком пиллерса. Он стоял на четвереньках и, отчаянно жужжа сервоприводами, пытался подняться.
– Я пилот Второй Марсианской. Лейтенант Гумилев.
– А я лейтенант Выхин из первой десантно-штурмовой роты. Наверное, мы знаем друг друга в лицо. Но сейчас это неважно.
Матвей кивнул. Действительно неважно. А что важно? Важно – это Анна. Важно – это пленные.
– Скажите, лейтенант, вы хоть одного гражданского видели здесь? Ну, кроме пиратов?
Выхин задумался. За него ответил десантник, приковылявший из-за груды грузовых капсул.
– Несколько женщин видели. Даже симпатичных, – меланхолично заметил он. – Не очень понятно, гражданские они или пиратки. По крайней мере, оружия при них не было.
– И что с ними?! – вскинулся Матвей.
– Сдали взводу зачистки. Чтобы те разобрались, что к чему, – сказал десантник.
– Я думаю, этих женщин на десантные катера отправили. По стандартной процедуре, – включился в разговор третий десантник. – Я сержант Христич, если что.
– Скажите, лейтенант, там еще какие-нибудь гражданские ожидались? Может, вы слышали что-нибудь? Я хочу сказать, в эфире.
Однако лейтенант Выхин вместо ответа предупредительно выставил вперед ладонь. Что на языке жестов могло означать только две вещи: «звонит жена» и «начальство на проводе».
Да и Матвея тоже вызывали.
– Братишка, мать твою! Ты почему на связь не выходишь? – Ираида была взволнована. Да что там взволнована! Невозмутимая Ираида была в истерике! – Тут страшные вещи!
– Какие именно? – бесстрастно осведомился Матвей.
– Надо улетать! Срочно! Получен категорический приказ на общее отступление к крейсеру «Римский-Корсаков»!
– Это еще почему?
– Долбаный «Мститель» оказался ловушкой! Он – совсем не то, что мы думали сначала!
– А конечно же, большой органный зал Луноградской филармонии?
– Лучшая шутка месяца! – змеей зашипела Ираида. – «Мститель» – не монолит, а целая эскадра крейсеров! Их состыковали вместе, а потом умело замаскировали при помощи ложной обшивки и декоративных отсеков. Кто мог ожидать от шайки преступников такой изобретательности?!
«Да ладно «изобретательности»! Главное, откуда производственные мощности и технологии?! Для таких-то изысков», – подумал Матвей, но промолчал, чтобы не усугублять.
– Тебя понял, сестренка, – сказал он успокаивающим голосом. – Напоминаю свою просьбу: если меня не будет в течение пятнадцати минут, принимай управление корветом и дуй домой под всеми парусами!
– Что значит «если»? Что значит «не будет»? – осведомилась Ираида подчеркнуто сухо.
– Конец связи, сестренка, – с этими словами Матвей отключился. Тем более что его внимания домогалась всезнающая Исинка.
– Я нашла Анну Петровскую в видеоархиве форта, – сказала она. – Но это материалы месячной давности.
– Давай на голограмму!
– Это технически невозможно. Проектор скафандра поврежден.
– Тогда давай на экран! – потребовал Матвей, но, оглянувшись по сторонам, все же решил, что сейчас не время быть неблагоразумным. – Точнее, на экран – это потом. А сейчас скажи, есть ли более свежие данные?
– Нет.
– А какие-нибудь данные, имеющие сходство с данными об Анне? – Матвей помнил, что Исинка хотя и умная, но все же не по-человечески умная машинка.
– Возможно, какое-либо отношение к Анне имеет скопление невооруженных людей в зале, похожем на зал для игры в волейбол.
