Для проверки и уточнения личности непрошенных гостей Каракульджи выслал все исправные корветы.
Каждая машина в этом вылете тащила громоздкую антенну дальнобойного радара высокого разрешения, внешне похожую на баскетбольную корзину, сплетенную из металлических прутьев толщиной в руку.
Всем пилотам было строжайше наказано вначале охватить опознаваемый объект полукольцом, затем включить радары ровно на пять секунд и — что бы ни случилось — сразу же сматываться на предельной скорости. Не забыв, само собой, включить передающие направленные антенны на полную мощность, дабы сразу же поделиться добытой информацией с командованием.
Задание было выполнено безупречно. Стоило только «Крабам» лечь на траекторию возврата, как Каракульджи уже имел синтезированный лучшими электронными мозгами форта трехмерный портрет чужака.
И с этого портрета на майора смотрело вовсе не шкодное зеленое рыльце инопланетного ученого кузнечика с ушами-трубочками и вибриссами антенн, а бесстыжая красноносая пиратская харя.
Ибо радары корветов обнаружили посреди Градуса Забвения обветренный корпускулярными потоками пятикилометровый утес из стали и титана, напоминающий по форме лотарингский крест.
Каракульджи не потребовалось сверяться со справочной базой «Беллоны», чтобы понять: перед ним легендарный «Мститель» — мобильный пиратский форт, которому уже много раз удавалось ускользнуть из лап правосудия не иначе как чудом.
— Как видно, не суждено мне войти в историю первым послом Объединенного Человечества на встрече с залетным инопланетным караваном, — грустно пробормотал себе под нос майор. — Но, может быть, мне гарантирован хотя бы параграф, хотя бы строчка в школьном учебнике? Как командиру, уничтожившему главное гнездовье пиратов в Солнечной системе?
Последняя мысль весенним солнышком согрела порядком заиндевевшее на Градусе Забвения самолюбие майора. И он, повернувшись к консоли высокозащищенной глобальной связи, нажал красную кнопку с золотистой цифрой «2».
Спустя положенные минуты задержки, обусловленные скоростью распространения света в вакууме, Каракульджи услышал:
— Ваш вызов принят. Вы говорите с адъютантом генерала Белова капитаном Хвощовым. Назовите свое имя, фамилию, код индивидуального доступа и вопрос, по которому вы обращаетесь…
Не прошло и трех суток, как генерал Белов лично прибыл в форт «Наблюдатель-1».
С ним на борту сверхскоростного экспериментального корвета «Касатка» явились одиннадцать офицеров оперативного штаба. Лица у всех были усталые, опухшие с дороги, но все же целеустремленные и, прямо скажем, злые. Было видно: каждый сгорает от нетерпения украсить свой послужной список драгоценной строкой «Лично участвовал в ликвидации логова космических экстремистов, известного как мобильный форт «Мститель»».
На «Наблюдателе-1» тоже никто не смыкал глаз — мыли, подновляли, чистили, ремонтировали, а также жарили, парили и разливали.
Мыслимое ли дело! Вдруг, словно по мановению волшебной палочки, «Наблюдателю-1» предстояло трансформироваться из удаленной и никому даром не нужной базы в добела накаленный центр стратегической войсковой операции!
«А где мы поселим флагманского шифровальщика?»
«Я бы лично предпочел — в оранжерее. Да нельзя, жаль. Придется, похоже, кого-то из наших выселять в кают-компанию».
«А пресс-секретарь «Беллоны» полковник Мурашко тоже прибудет?»
«Возможно, даже с супругой! Она у него офицер интендантской службы, чтоб вы знали!»
«Срочно разверните пятьдесят добавочных койко-мест в госпитале!»
«На потолок, что ли, мне их лепить?»
«На потолок, голубчик мой! На потолок и лепите! Будет надо — отключим здесь гравитацию! Не только на потолке тогда разместим, а еще и по стенам в гамаках развесим!»
«Прессу не впускать!»
«Но как?!! Закон о свободе прессы…»
«Как-как… Мне вас учить! Ну повесьте табличку «Идут ремонтные работы! Вход только в скафандрах!» или еще лучше «Стой! Фотоны высокого напряжения!» Тот, кто под такую табличку не полезет — точно журналист!»
Вся эта суета немного подняла Матвею настроение.
Во-первых, он был рад тому, что представится возможность снова увидеть генерала Белова, чья жизнерадостная улыбка всегда внушала Матвею уверенность в том, что никакие потери не напрасны, а завтра стоит того, чтобы ради него просыпаться.
