Весь свет. Вообще.
В следующий миг тьму трапезной прорезали две ярчайшие вспышки.
Сильная ударная волна, несущая осколки бокалов и брызги шампанского, властно вышвырнула Максима в коридор.
Таким образом Максим – помимо своего желания – обнаружил себя сидящим верхом на брате Каменщике. Поскольку после двух вспышек все вновь погрузилось во тьму, ориентироваться приходилось на ощупь и на слух.
Звуковая информация ограничивалась несколькими громкими хлопками аварийно закрывшихся герметичных дверей.
Брат Каменщик, похоже, при падении получил какое-то серьезное ранение – по крайней мере, он не шевелился, а пальцы Максима почти сразу наткнулись на лужу горячей крови. Максим нашарил в темноте пистолет брата Каменщика. На ощупь проверил наличие обоймы и положение предохранителя.
Вдруг под потолком включился ряд тусклых аварийных лампочек. Максим огляделся. Коридор был пуст до самого конца и заканчивался внушительного вида гермодверью. Он обернулся к трапезной. Та же картина – захлопнувшаяся гермодверь.
«На борту Аэрополиса был взрыв… – попытался провести анализ Максим. – Как минимум один… Он произошел то ли в самой трапезной, то ли по соседству… Покушение на брата Молота? Вполне вероятно. Теперь в любой момент может нагрянуть аварийно-спасательная партия…»
И партия действительно нагрянула!
Гермодверь, ведущая в трапезную, вдруг отъехала в сторону и ураганный ветер властно повлек Максима обратно – туда, откуда он был полминуты назад вышвырнут взрывной волной. Там, в трапезной, не горело даже аварийное освещение.
Зато там были люди. Неизвестные люди, облаченные в боевые спецназовские экзоскелетные скафандры. И у этих скафандров, конечно же, были мощнейшие фары. Которые сразу же метнулись к Максиму и ослепили его.
Но чей это спецназ?! Неужели «Беллоны»?!
Чтобы не быть втянутым в трапезную ураганным ветром истекающего за борт Аэрополиса через внушительную дыру воздуха, Максим упал ничком. Над ним склонились три бойца неведомого штурмового подразделения.
Один из них на всякий случай держал его под прицелом. Другой протянул ему дыхательную маску. Третий, сбросив со спины компактный плоский рюкзак, извлек из него легкий гермокостюм.
Все это произошло крайне своевременно, потому что от перепадов давления и дефицита кислорода у Максима уже плясали перед глазами малосимпатичные кровавые черти.
Незадачливый дипломат, благодарно кивая, дескать «понял, понял!», натянул дыхательную маску заодно с мягким шлемом-наголовником, в который было встроено переговорное устройство, и начал одеваться.
– Ты Максим Верховцев, верно? – услышал он в наушниках. Не приходилось сомневаться, что с ним говорит ближайший спецназовец.
– Да.
– Хвала Справедливости! У нас три – подумать только, три! – приказа! И все одинаковые: вытащить отсюда Максима Верховцева живым или мертвым!
– «Или мертвым»? – мрачно переспросил он. – Так вы все-таки работаете на «Беллону»?
– Да нет же, болван! Мы – Отдел Особых Действий «Армии пробуждения»! Я – товарищ Дельта, заместитель начальника ООД!
С этими словами командир спецназовцев, устав наблюдать мучения Максима, самолично запихал его руки в рукава гермокостюма и едва ли не за шиворот потащил за собой.
– Но почему, почему мертвым? – не унимался Максим, будто в той ситуации это было самым важным!
– Ох, парень, я смотрю, крепко тебя контузило! Да потому что нам было приказано искать тебя со всей тщательностью! И если, не дай Бог, что – наше тщание мы должны подтвердить хотя бы твоей тушкой! Со всем содержимым.
«Ой ли, – пронеслось по закраинам сознания Максима. – А вообще во мне ли дело? А не в том ли, что на (или в) моей тушке висит одна очень странная вещь, прямо скажем – Лев? И этот Лев превращает своего владельца из обычного человека в героя? И он куда ценнее, чем я сам?»
– Очень лестно, – пробормотал он вслух. – Но как вы сюда проникли?!
– На «Колибри»… Ты, кстати, шевели копытами, дружище, нам еще бежать и бежать.
– «Колибри»? – Максим испытал укол ревности. Ведь это же была его, его любимая птичка! И пилотировать ее должен только он! Он, личный пилот товарища Альфы!
