Хоть не надолго можно забыть обо всех бедах на земле, не гневаться друг на друга.
Хоть какое-то время можно быть просто влюбленными, безумно жаждущими друг друга.
Снова вспыхнув, Цветущая Долина отвела взгляд от Солнечного Ястреба. Если она не будет сдерживать себя, то прямо здесь, в лодке, отдастся этому мужчине, не дожидаясь никаких одеял.
В любой момент. Она страстно его желала, она хотела принадлежать ему, неважно где и неважно как. Она знала, что сегодня ни в чем не откажет ему!
Ее сердце колотилось в груди, она попыталась думать о чем-то другом, забыть хотя бы на минуту о сидящем рядом мужчине.
Каноэ. Ай-у, она будет думать о своем каноэ.
Каноэ, на котором они плыли, легкое, как перышко, сделано ее собственными руками из белой березовой коры.
При сильном ветре оно летело над водой. Но даже на большой скорости выстояло бы против любой волны.
В каноэ всегда лежала циновка, чтобы стелить на землю, когда захочется отдохнуть. Женщины деревни сплели для нее очень красивые циновки из разноцветных, плотно переплетенных полосок искусно выделанного камыша. Она будет думать о камышовых циновках. Это безопасно.
Она видела, как их делают. Чтобы подготовить камыш, его срезают зеленым и пропаривают, потом сушат, чтобы он был выбелен солнцем, а перед тем как плести, полоски раскрашивают.
— Мы на месте, — окликнул Солнечный Ястреб Цветущую Долину. Он подводил каноэ все ближе к берегу, где прозрачные волны лениво лизали белый песок.
Солнечный Ястреб спрыгнул в воду — ему было по пояс, — схватил лодку за борт и вытащил на песок.
Потом повернулся и посмотрел девушке в глаза.
Улыбаясь, она протягивала к нему руки, призывая помочь ей выбраться из лодки. От восторга у него замерло сердце. Он знал: стоит взять ее на руки, и он никогда уже не отпустит ее. Эта мысль причинила ему мучительную боль. Потому что им не суждено быть вместе.
Все, что он хотел, — это любить и знать, что она страстно хочет того же.
В какое-то мгновение ему показалось, что они одни в мире.
Сдерживая дыхание, Солнечный Ястреб подошел к Цветущей Долине, подхватил ее и поднял с сиденья. Когда она обвила рукой его шею, он не смог сдержаться и прильнул к ее губам.
Они целовались, их губы и языки трепетали, легко касаясь друг друга в восхитительной игре. В его поцелуе было пламя, от которого она таяла, как воск. Солнечный Ястреб чувствовал нестерпимый жар своей восставшей плоти.
Он услышал, как всхлипнула Цветущая Долина, когда он накрыл ладонью ее грудь, нежно лаская сквозь тонкую замшу платья.
Он на миг оторвал губы.
— Я не могу не любить тебя, — хрипло прошептал он, глядя ей в глаза.
— И я не могу не любить тебя, — откликнулась Цветущая Долина, сдерживая слезы, — значит, она и вправду мила ему!
Он нес ее все дальше, осыпая поцелуями снова и снова, а потом положил на зеленую, шелковистую траву под сень могучих раскидистых дубов.
— Я хочу тебя, — прошептала Цветущая Долина. — Пожалуйста, Солнечный Ястреб, люби меня. Я… так… сильно тебя хочу, кажется, Я не могу больше ждать… Пожалуйста!
Забыв обо всем, Солнечный Ястреб опустился на колени рядом с Цветущей Долиной.
Ему хотелось плакать от переполняющей его нежности. Под гулкие удары собственного сердца он начал медленно поднимать подол ее платья…
Я говорю тебе: ей-ей,
Красавиц не видал милей!
Оливер Уэнделл Холмс
Никогда прежде ни один мужчина не видел Цветущую Долину обнаженной — и она сжалась, когда Солнечный Ястреб освободил ее от одежды.
— Не бойся, — прошептал он. Она хотела ответить, но лишь вздохнула и закрыла глаза, чувствуя, как уходит страх и блаженная истома разливается по всему телу. Она целиком отдалась наслаждению, когда Солнечный Ястреб начал нежно поглаживать пальцами самое чувствительное место ее женского естества, порождая в ней целый букет неведомых доселе ощущений.
Она чувствовала, как плавится от теплоты, разливающейся по телу. Вся она, каждая ее клеточка была охвачена жгучим непереносимым желанием.
Ее даже охватило разочарование, когда он прекратил ласки, чтобы снять с нее мокасины и отбросить их в сторону.
Он переплел ее пальцы со своими, поднял ее руки над головой и ласково придержал так. Его чресла горели огнем, он медленно скользил взглядом по ее телу.
