Она — вождь и несет ответственность перед своим народом.
И он — вождь, поклявшийся в преданности своим людям.
Ай-у, да, сегодня он идет поговорить с Цветущей Долиной. Необходимо, чтобы их Совет прошел с глазу на глаз, он хотел о многих вещах говорить откровенно, а в присутствии ее воинов это не получится.
Наедине они могут говорить не только как вождь с вождем, но и как мужчина с женщиной.
Какой-то звук, донесшийся из леса, прервал ход его мыслей. Он резко остановился и прислушался. Похоже, это стук молотков, а значит, там что-то строят. Но оджибве не пользуются молотком и гвоздями, когда строят вигвамы.
Тогда кто это?..
Может, это англичане, может, они ремонтируют или расширяют форт — решили остаться, раз рядом появилась новая община индейцев, с которыми можно торговать.
Да нет, га-вин, не может быть. Эхо ударов раскатывалось по всему лесу, но он определил, что стучат где-то намного южнее форта.
Уже легче. Но все равно, где бы ни забивали гвозди, это могло означать только одно. Белые пускают корни на земле, которая по Договору принадлежит только индейцам.
Если одна семья построит здесь жилье, то не привлечет ли это других?
Значит, оджибве должны будут делить свои леса и охотничью добычу с чужаками.
Солнечный Ястреб знал, что случилось в других краях этой страны. Пришли белые, захватили все земли, заставив краснокожих искать себе новое убежище.
Он даже слышал мерзкое слово «резервация» — место, где индейцев держат взаперти, как стадо животных, а обращаются и того хуже.
— Я должен узнать, кто собирается вмешаться в жизнь моего народа! — сказал он себе. — И придумать способ, чтоб им захотелось отсюда убраться.
Его мокасины производили не больше шума, чем лапы пантеры. Он бежал на шум, совершенно незаметный для постороннего глаза, пока впереди не замерцало Верхнее озеро. А там он увидел седобородого человека в черной рубахе и его белых товарищей, строящих бревенчатый дом.
Ошеломленный этим зрелищем, он подкрался ближе, разглядывая, что же они строят.
Седобородый сколачивал остроконечную надстройку, а значит, это будет не обычное жилье.
Эти люди строят церковь на берегу Верхнего озера!
Но не только это взволновало его.
Он не мог поверить своим глазам. Белым помогали несколько краснокожих.
Когда он узнал в них людей Цветущей Долины, у него все похолодело внутри.
Они и в самом деле помогали белым строить дом Бога и, несомненно, помогут построить жилье.
Значит, Цветущая Долина стала союзником белых, сначала британцев, а теперь американских священных людей, несущих в эти края свою религию.
Черные Рубахи наверняка пришли сюда в надежде обратить краснокожих в свою веру!
Внезапная вспышка памяти прожгла все существо Солнечного Ястреба. Он вспомнил день своего крещения в Кентукки, день перед нападением ренегатов — ему тогда было пять лет.
Он держался за руку матери и вместе с прихожанами отца шел к красивому озеру.
Когда они вышли на берег, на деревьях пели птицы, яркие лилии улыбались ему из чистой голубой воды. Он помнил до мельчайших подробностей, как мама обняла его и поцеловала, а отец взял его за руку и повел в воду. Он отчетливо помнил, как стоял в длинной белой рубахе, сшитой для него матерью, по пояс в воде.
На глаза навернулись слезы, когда Солнечный Ястреб вспомнил, как бережно отец поддерживал его в воде.
Он никогда не забудет, как поднял глаза всего за несколько мгновений до крещения и каким неземным светом сияло лицо отца, одетого в белую рясу. А еще он не забудет, как их глаза встретились и отец улыбнулся ему. Он помнил крепкие отцовские руки, медленно опускавшие его в воду.
Последнее, что он увидел, перед тем как окунулся в воду, лицо отца, обращенное в молитве к небу.
Солнечный Ястреб и сейчас помнил то удивительное ощущение мира и покоя, снизошедшее на него в момент крещения, и солнечные лучи, проникающие в глубь воды, ласкающие его, словно руки Бога.
Из воды он вышел уже приобщенным к таинству, чувствуя восторг и гордость!
Солнечный Ястреб сглотнул комок в горле, растревоженный воспоминаниями, всколыхнувшими то, что так долго пряталось в глубине его сердца. Он тряхнул головой и побежал.
