— Иди, ма-жон, оставь меня, — ее голос срывался. — Пожалуйста… пожалуйста, уходи! — Она направилась было к двери, он медленно поднялся на ноги, и она снова повернулась к нему. — И, пожалуйста, забудь обо всем. Хорошо?
— Разве я смогу? — ошеломленный силой вспыхнувшей между ними страсти, Солнечный Ястреб не понимал, почему она прогоняет его.
— Ты должен, — сказала она и убежала, растворившись в лунном свете.
Солнечный Ястреб не сводил глаз с того места, где она только что стояла. Ее присутствие ощущалось так сильно, что казалось, можно протянуть руки и снова заключить ее в объятия.
Он медленно покачал годовой, не понимая, что произошло.
— Как я позволил себе полюбить? — прошептал он в замешательстве, запустив пальцы в длинные волосы. — Но как отрицать мои чувства к ней? И ее ко мне?
Наконец оторвал взгляд от того места, где только что стояла она, и быстро оглянулся — а потом бросился вон из хижины, под покров ночного леса.
Он знал, что бежит от чего-то большего, чем унизительный плен.
Он бежал от недоступной мечты, ибо никогда их любовь не сможет осуществиться.
Он должен забыть ее!
Он должен всецело отдаться управлению своими людьми и сохранить общину от вторжения чужаков.
— Особенно от нее, — пробормотал он, но все равно знал, что не сможет ее забыть.
Погруженный в свои мысли, не зная, как справиться с новыми чувствами, он не замечал, что за ним следят.
Цветущая Долина и Черный Медведь держались на значительном расстоянии. Она была тверда в своем решении найти его деревню, узнать, где живет человек, которого она будет любить вечно.
Она не была уверена, что выиграет битву со своим сердцем, победит любовь к Солнечному Ястребу. Она лишь надеялась, что какой-то выход они найдут, не могут не найти.
Только одно она знала наверняка: в этот раз она ушла не одна, и она не беззащитна. Рядом с ней воин и друг, а в кармане лежит маленький пистолет с перламутровой рукояткой, выменянный у англичан.
Еще в Канаде она научилась им пользоваться. Никто и никогда ее больше не похитит — не то получит пулю в живот!
Из ледяных воздушных родников
Мой дух испил покоя;
И струи вечной тишины
Над миром изливает полночь.
Генри Уодсворт Лонгфелло
Пьер Дюсо со своим новым другом прокладывали себе путь в зарослях. Они строили планы, что будут делать, когда найдут и схватят индейскую женщину. Бандиты сошлись на том, что похитят ее, но не для себя, а продадут ее вояжерам. Эти богатые мужики давно уже не видели баб, так что хорошо заплатят за стервозную девку с бронзовой кожей.
Свободным трапперам надоело бояться, что их схватят за незаконную охоту в Миннесоте, и они согласились с планом Пьера. Для них индейцы не были людьми, а только помехой в их и без того сложной жизни. Только расставишь капканы, как являются краснокожие, все соберут и уничтожат.
Еще несколько дней назад, до встречи с Пьером, они собрались было возвращаться домой, в Индиану, но выяснилось, что у них не хватает денег на дорогу.
Теперь же, получив деньги за скво, можно будет вернуться домой к своим женам и заняться хозяйством. Хватит рисковать Жизнью ради жалкой связки шкурок. И пока родня этой скво поймет, кто и как ее похитил, они уже будут далеко.
Одного бандита оставили стеречь меха, другой пошел вместе с Пьером разыскивать скво.
Но они не знали, что эта скво — не просто женщина, а сильный и уважаемый вождь своего гордого народа!
Тому, кто, причастясь Природе зримой,
В нее влюбляется, она глаголет
На многих языках; в часы веселья
О радости с улыбкой говорит.
Уильям Каллен Брайант
Солнечный Ястреб бежал через темный, до боли знакомый лес. Лес был домом не только лосям и волкам, медведям и оленям, но и всему племени оджибве, живущему по его законам. Внезапно Солнечный Ястреб остановился, уловив за спиной какое-то движение.
Бесшумно развернувшись на пятках, он вгляделся в темноту. Лунные лучи едва пробивались сквозь густое сплетение ветвей.
Но ему не нужен был свет, он знал, что не один.
И шаги, которые он слышал, были шагами человека.
Кто-то крался за ним.
Зная, как ускользнуть от погони, — не в первый раз поступал так, сохраняя тайну своего народа, — он пригнулся и скользнул за куст. И так же, не разгибаясь, пробрался в заросли погуще.
