Солнечное дерево - страница 18

Пока таял снег да бежали ручьи, научил Напылко своих земляков сети-трестенки и жаки-крылены из пряжи плести, а бабам рассказал, как сладкое чухонское масло делать.

А когда Шумило Гвоздь с Козырем спросили Напылка, чем его царь наградил, тот ответил:

— У царя для мужика одна награда. Сходите, послужите — и вам отсыплет.

Давным-давно жила за Ветлугой помещица Собакина, и вся ее вотчина с деревнями и селами называлась Собаковщиной. А по соседству в лесном болоте проживал серый волк со своей волчихой и волчатами.

Помещичья скотина возле усадьбы паслась, а крестьянская — по дальним пустошам и буеракам, поэтому часто волку в зубы попадалась.

Крестьяне как будто оброк ему платили и за себя и за барыню, за что и прозвали Серым Барином.

Вот как-то цапнул волк дворового гуся и на завтрак волчатам потащил. А гусь по земле крыльями хлопал и гоготал так, что совсем оглушил вора.

Остановился волк, положил гуся и спрашивает:

— Что ты мне на ухо горланил?

— Кричал, что не велика доблесть последнего гусака у мужика украсть. Крестьянское добро воруешь, а помещичье не трогаешь. Знаешь ли, как тебя люди за разбой прозвали? Серым Барином! А если не веришь, утащи барашка при людях — сам услышишь.

Оставил волк гусака и побежал скорее узнавать, правду ли он ему сказал.

Подкрался к овечьему стаду, что недалеко от деревни паслось, и стал барашка приглядывать.

— Меня-а! — проблеял вдруг рогатый баран, что гулял поодаль от других.

«Тебя так тебя!» — подумал серый, схватил рогача и потащил. Тут мужики и пастухи за ним побежали и крик подняли:

— Ах, разбойник, ах, Серый Барин, помещик зубастый!

Остановился волк в кустах передохнуть и спрашивает барана:

— Кого это мужики Серым Барином бранят?

— Тебя-а-а! — пробякал баран, — за то, что крестьянскую скотину режешь, а господскую бережешь!

Обидно показалось волку такое прозвище носить, расстроился, оставил барана и на логово приплелся. Волчата его сразу окружили, есть просят, а волчица спрашивает грозно:

— А добыча где?

Побрел волк к барской усадьбе, чтобы господскую овечку либо барашка унести. Как на беду, попалась ему не овечка, а лошадка Астра, что барыню в коляске по вотчине возила. Покружился волк вокруг нее недолго да и перегрыз горло. Сам наелся досыта и волчатам принес.

Узнала помещица, что волк ее любимую лошадку загубил, приказала его живьем поймать. Господские охотники волка на поле подкараулили и пустили на него лихих борзых собак Растерзая с Доконаем.

Пока борзые серого за уши держали, борзятники на него навалились и сострунили — дали ему в зубы палку с ремешком да этим ремнем и скрутили волчьи челюсти.

Привезли живого волка на помещичий двор, и начала барыня судить да рядить, какое ему наказание определить. На все грозные слова помещицы волк только глядел исподлобья и рычал: «Убег-у! Убег-у!» Но так как волчья пасть была ремнем стянута, то получалось у него: «Угу-у! Угу-у!» Понравилось барыне, что волчина с каждым ее словом соглашается, и присудила она не казнить серого разбойника, а отдать в помощники перевозчику Афоньке Долгопятому.

Привели волка к перевозчику и в лодке на цепь приковали, чтобы денежную кружку-копилку охранял, в которую люди денежки за перевоз опускали.

Оглядел Афонька нового помощника и посмеялся:

— Что, друг, попался? Ну не кручинься, надо и волку узнать, сладка ли крепостная неволя!

И стали они служить на господском перевозе вдвоем. Долгопятый на веслах сидел, а Серый денежную кружку оберегал и следил, все ли пассажиры в нее денежки за перевоз бросали.

Время шло и шло, волк к новой службе привыкнуть успел. Незаметно подошла и середина лета, а с ней — праздник на Светлояре у града Китежа. Потянулись туда со всех сторон вереницы людей. Вот как-то раз и говорит перевозчик своему серому помощнику:

— А что, друг, не поработаешь ли за меня денек-другой? Захотелось мне на родине побывать, у града Китежа на ярмарке погулять. А когда вернусь, за услугу тебя к волчихе насовсем отпущу.

Согласился волк: давай, мол, хозяин, погуляй, а я за двоих поработаю.

Ушел перевозчик, а Серый на его место сел и за весла взялся. Народ в те дни, как назло, валом повалил. Русские и черемисы — все спешили на ярмарку к Светлояру-озеру: людей посмотреть, себя показать, воды из озера в бурачок набрать.